Клан - моё государство

Познания автора текста в географии и физике были уникальны. Он писал, что земная твердь – шар, сравнив её с семенем цветка, который до сих пор растёт в Китае и, действительно, представляет собой маленький чёрный шарик, величиной с горошину. Всё, что писал далёкий предок, было не постижимо, но лишь в части первой, предваряющей главную. В главной же автор писал о том, что, по его мнению, есть основное. Это была символическая схема, составляющая космологическую модель мира. И это не выглядело теорией. Автор излагал её как истину, которую он знает наверняка, и говорит о ней как о сущей правде. Снова и снова Сашка перечитывал этот текст. Не поняв его, нельзя было идти дальше. Жизнь уже научила его не соваться в то, чего он не понимает. Только окончательно осмыслив что-то, можно идти вперёд. Это был принцип, которому он следовал всегда. Учитывая разброс во времени, авторы доставшихся ему от Кана книг поступали именно так. Сашке не хватало какой-то доли знаний, чтобы понять. "Либо в моих знаниях огромные пробелы, либо то, что я уже почерпнул ранее, неправильно выстроилось в моей голове, но это действительно сложно для меня",- думал он, вглядываясь в перевод текста. Он ещё раз сделал тщательную проверку перевода. Всё было верно. Тогда он отложил в сторону тексты и занялся физикой и астрономией, пожирая одну за другой книги, справочники, энциклопедии. Два месяца спустя он опять вернулся к тексту и снова не смог понять. Возникла странная аналогия с доказательством теоремы Ферма, когда уравнение верно, но как оно получилось, не описано. А ведь текст был предельно ясен. Никаких криволинейностей в изложении не было, отсутствовали намёки, предположения, подтекст. В голове далёкого предка существовал мир, огромный мир реальности, которая окружала Сашку и сегодня, столько тысячелетий спустя. И Сашка в ней жил. Автор описывал всё как родное и давно известное; без обиняков, как другу, даря своё самое сокровенное. И, уже окончательно слившись с этим, Сашка вдруг убоялся читать вторую, главную часть, написанную "цветущим клещом" и носившую название "РАЗУМ". Иероглиф, обозначавший это слово, был на той вощеной бумажке из медальона Кана, как кодовый символ для расшифровки. Интуиция подсказывала, что надо повременить, выждать, не торопиться, хотя жажда познания кипела в нём неистово. Сашка послушался внутреннего голоса, отложив чтение и разборку до лучших времён.

Глава 3