Клан на прицеле

«Паладин» быстр, точен и почти неуязвим. Мне ничего не стоит поймать орущего и убегающего мужика за два быстрых шага, а затем хлопнуть пойманным телом СЭД по корпусу. Пять-шесть таких операций покрыли большую часть доспеха кровью, что добавило моим дальнейшим действиям куда больше… убедительности.

А дальше пошла резня. Я быстро продвигался вперед, ломая баррикады, расчленяя и давя людей, разрубая пулеметные и снайперские гнезда. Моей задачей не было уничтожит всё и вся, а просто проломить оборону и внести смятение в ряды противника. Но зато везде, где только можно будет найти антиправительственные элементы. И я искал.

Задачу сильно облегчало то, что большинство трудовых элементов, решивших поддержать знамя революции своими мозолистыми руками, были весьма падки на халяву, постоянно отвлекаясь на мародёрство. Брошенные позиции вместе со стоящим на них тяжелым оружием мне встречались через раз, а отсутствие связи между бандитами помогало обновить покраску выданной на время техники. Декорации на «Паладине» работали замечательно, начав вскоре наводить лютую панику… Да уж, Его Величество был прав. Я не захочу, чтобы об этой ночи кто-то знал. Особенно Миранда и Регина.

Игра с солдатиками вскоре кончилась — я напоролся на идущую навстречу колонну разномастных силовых доспехов, целенаправленно двигающуюся мне навстречу от Биллингсгейта. Средние и тяжелые доспехи почти полностью перекрывали собой узкую улицу, чем я и сумел воспользоваться… правда, получив прямо в грудь из вспомогательной пушки прущего мне навстречу «Пикта», приземистой злобной машины осадно-инженерного типа. Я решил не дожидаться, пока утихнет звон в ушах и прекратит ёкать селезенка, а рванул вперед на полной скорости, готовясь в любой момент прыгнуть в сторону: машина, остановившись, резко нагнула острый бронированный «нос», намереваясь пальнуть с ближнего расстояния из закрепленных в задней части мортир чуть ли не корабельного калибра. Такой подарок я мог и не пережить.

Уклоняться не пришлось. Если пилот «Пикта» определенно был опытнейшим рубакой, то вот следовавший прямо за ним таковым отнюдь не являлся. Не поняв, что предводитель вступил в бой, управляющий «Тоттингемом» пилот выдал не до конца наклонившемуся «Пикту» сокрушительного пинка коленом прямо под мортиры. Осадный СЭД сумел удержаться с помощью «носа» разрывающего дорожного покрытие, послужившего дополнительной точкой опоры, но потерял время.

Я уже был рядом.

Пятиметровое гладийное лезвие меча легко прошивает затылок «Пикта» превращая его заслуживающего всяческого восхищения пилота в нечто расчлененное. «Тоттингему», массивному и высокому доспеху, чью специализацию до сих пор не может объяснить сотворивший этого пылесоса-переростка концерн, достается второй удар, надрубающий его шишковатую голову снизу вверх. Ничего серьезного этим не повредив, я, тем не менее, вывожу большую часть сенсоров гиганта из строя. Он пихает «Паладина» в бок, заставляя меня пошатнуться, но это единственное достижение этого вредителя — следующим ударом по коленям доспеха, я его роняю, полностью лишая подвижности.

Дальше начинается веселье, выраженное в виде трех легких десятитонных «Валиантов», начинающих поливать меня со своих пулеметов. «Паладин» содрогается от свинцового шторма, в ушах звенит, из носа начинает капать кровь. Рваться вперед единственный выход, так как сближение как минимум заблокирует огонь от идущих друг за другом механизмов. Получается даже лучше, хотя и не сразу понимаю почему. Пока скрипит и падает первый «Валиант», получивший от меня в невеликий свой корпус, вижу, как пули двух других уже изорвали зад этого СЭД-а в клочья.

Переживать шквал ударов вновь очень не хочется.

ЭДАС-ы воют как грешные души в аду, когда я заставляю «Паладин» схватить останки уничтоженного противника, используя их как щит от выстрелов двух других. Теснота мне в помощь, у быстрых проворных «Валиантов» совершенно нет места для маневра, а пятиться быстро они не умеют. СЭД-ов, специализирующихся на войне в условиях города, не существует как класса. Еще одна проблема легкого доспеха — никогда не ошибешься в поисках кабины пилота. Теперь в каждом из «Валиантов» почти одинаковые щели в кабинах, проделанные моим мечом.

Затем я останавливаюсь, отключаюсь от управления «Паладином». Ненадолго, просто нужно скукожиться внутри мягкой капсулы, добраться рукой до собственной ступни и отодрать от неё клейкую ленту, на которой предварительно закрепил несколько пилюль. Приняв стимуляторы, обезболивающие и тинктуру, слегка, но надолго обостряющую реакцию, я вновь запускаю СЭД.

Чувствую, что это будет долгая ночь.

Так и оказывается. Я успел пройти меньше сотни метров с места схватки, как обнаружил неказистую тележку, смирно стоящую на трамвайных путях. Пнув её просто от избытка вызванных стимуляторами чувств, выругался, услышав вопли по радиосвязи. Это оказалась глушилка. Голос капитана, ворвавшийся мне прямо в уши, лучился радостью, энтузиазмом и неукротимым желанием послать меня вместе с «Паладином» в самые горячие точки.