Клан солнца

От раздумий меня отвлёк стук в дверь. Явились Милена и Лана. Милена сегодня была одета в тёмно-красное платье с низкой талией и множеством серебряных застёжек. Голову княжны украшал невысокий расписной венец. Служанка поставила поднос с лекарствами на столик и удалилась, а Милена велела мне ложиться и задирать рубаху.

— Уже меньше болит? — спросила она.

Мягкий зеленоватый свет её ладоней успокаивал боль и снимал неприятные ощущения. Я же, не отрываясь, смотрел на нежное, меланхоличное личико Милены с округлым подбородком и пухлыми губами. Её длинные ресницы, как всегда в такие моменты, были полуопущены.

— Да, сегодня легче, — ответил я. — Ты творишь чудеса.

Милена поджала губы и отвела взгляд:

— Будь на моём месте настоящий целитель, ты бы уже поправился, — повторила она свою обычную отговорку.

— Зато я могу каждый день находиться в обществе такой прекрасной девушки, — не удержался я от комплимента.

Милена аж покраснела:

— Пожалуйста, не говори так.

— Почему? Разве это неправда?

Милена вздохнула и ничего не ответила, а лицо её стало очень серьёзным.

— Ладно, извини, если обидел, — сказал я, удивлённый такой реакцией.

— Ну что ты! Разве ты меня мог обидеть такими словами? Просто… Я помолвлена, и нам не должно говорить… вот так.

— Да? Ну что ж, как хочешь. И кто же тот счастливец, кому досталась столь искусная целительница?

Милена не смогла сдержать улыбку:

— Ой, ну хватит уже. Какая я целительница… Мой жених — сын семигорского князя. Наши отцы уже давно договорились о помолвке.

— А где сейчас твой отец? — я принял сидячее положение и надел свиту.

Слова княжны натолкнули меня на одну интересную мысль.

— Он погиб в бою.

— А семигорский князь?

— Кажется, тоже.

— А его сын? Где он? Встал на сторону мятежников?

— Увы, я не знаю. Семигорск находится севернее Светлоярска. Надеюсь, Добромир туда ещё не добрался.

— Так, а это уже интересно. Можешь сделать для меня кое-что? Точнее, для всех нас.

— Сделаю всё что в моих силах.

— Напиши своему жениху письмо. Напиши, что наследник великого князя жив и намерен вернуться в Светлоярск. Ещё напиши… э… — придумывал я на ходу, — что я обещаю всем верным вассалам раздать землю в случае победы над Добромиром. И самое главное: если Добромир всё же заявится в Семигорск, сопротивляться не надо. Лишние жертвы нам не нужны. Но пусть будет готов к тому, что однажды я призову его. Сможешь это всё написать убедительно?

Милена внимательно слушала, кивая.

— Разумеется. Ох, надеюсь, что Добромир не доберётся туда.

— Далеко Семигорск от Светлоярска?

— Вёрст четыреста где-то.

— М-да… Шансов мало, что не доберётся. Ладно, будем надеяться на лучшее. Когда напишешь письмо, отдай его Олегу, пусть он обязательно перечитает и, если надо, перепиши, как он скажет. Всё ясно?

Милена ушла, а я снова улёгся в кровать, уставился в белёный потолок, освещённый ярким хрусталём лампы, и задумался. Повезло, что Милена имела связи на севере. Сейчас моей главной задачей было заручиться поддержкой как можно большего количества князей.

На следующий день, когда Милена пришла, чтобы сделать процедуры, она уведомила меня, что письмо написано и отдано Олегу. Сегодня гонцы должны были поскакать по соседним удельным княжествам. А вот у Олега забот оказалось побольше. Требовалось для начала найти подходящих людей, кто сможет выполнить поставленную задачу. Своих дружинников отправить я не мог — нас и так было мало, а значит, искать приходилось на стороне.

Сегодня предстояло и ещё одно крайне важное дело — пир.

Во второй половине дня в пиршественном зале гриднице собралось огромное количество народу. Явился и Казимир со своим семейством, и его бояре, проживавшие в городе, собралась вся дружина — все семьдесят воинов Казимира плюс мои двадцать пять, а так же их отроки-оруженосцы, расположившиеся в дальнем конце помещения.

Длинную комнату с узкими окнами и росписью на потолке освещал яркий свет трёх люстр. От разноцветных нарядов рябило в глаза, а столы ломились от яств и выпивки. Посреди комнаты гусляр исполнял былины о подвигах древних героев. Я сидел за отдельным столом на возвышенности лицом к собравшимся. По правую руку от меня восседал Казимир с супругой, по левую руку — Всеслав Игоревич.

Пир продолжался до позднего вечера. Съедено и выпито было много. Мне пришлось произнести речь. Я заявил во всеуслышание о своём намерении собрать войско, разбить Добромира и вернуть себе Светлоярск и остальные земли. Бояре и дружинники приняли весть с воодушевлением и подержали меня одобрительным гулом. Казимир тоже толкнул речь, в которой ещё раз пообещал хранить верность клятве и призвал своих воинов сражаться за правое дело. Сказал, что намерен защищать землю предков, как от диких племён, так и от мятежников и захватчиков с юга.