Читаем Клан Сопрано полностью

Все стекается сюда: множественные интерпретации, расплывчатые кинокадры и реальность сна. Вин Маказиан — самостоятельный персонаж, но он также и отец Финна (возможно, потому что Вин рифмуется с Финн). Он поет песню «Трижды леди» своей раздраженной жене Анетте Бенинг, звезде фильма «Багси» (Bugsy) (название, которое она упоминает после того, как видит Тони Би, стреляющего в Фила[343]). Вин и Тони оба — это Майкл Корлеоне: они извиняются и идут в туалет, чтобы взять спрятанный там пистолет из фильма «Крестный отец» (Бенинг волнуется, что ее муж «вернется лишь с членом в руке» вместо оружия — перифраз известной фразы из фильма). Находясь у писсуаров, Тони дает Вину книгу «Бумаги Валачи» (The Valanchi Papers) — документальное произведение 1968 года о гангстере, ставшем героем фильма 1972 года с Чарльзом Бронсоном — фильма, который претендовал на то, чтобы превзойти по популярности «Крестного отца». Возможно, самой известной фразой убийцы, сыгранного Бронсоном, стало его признание: «Я не умею воскрешать мертвых. Я умею только убивать живых». Это выражение связано и с конкретным сном, и с «Кланом Сопрано» в целом. «Ну, ствола за унитазом не было», — говорит Вин. «Ну, это же реальная жизнь», — объясняет ему Тони. «Нет, не было», — отвечает Вин, и в этот время снаружи раздается громкий взрыв — сон сменяется кадром, в котором Тони Би стреляет в Фила, а Тони Сопрано становится зверем, которого травят собаки — мафиози[344].

Если мы вспомним, что все, происходящее здесь, — это продукт воображения Тони, и сравним этот сон с прошлыми сновидениями, то мы сможем заметить, насколько усложнились сны главного героя — это почти наверняка результат его регулярных бесед с Мелфи, которая (так или иначе) присутствует в подсознании Тони, что бы ему ни снилось. Он понимает, что спит; мы можем судить об этом по многим беседам, в которых противопоставляются фильмы и реальная жизнь, а также по тем разбросанным повсюду сценам, которые становятся переходами, мостиками между кино и реальностью. Но что он будет делать со всеми этими снами?

Сезон 5 / Эпизод 12. «Стоянка длительного хранения»

Сценарист: Теренс Уинтер

Режиссер: Тим Ван Паттен

Заводи и уезжай

«Как ты могла, мать твою, сделать это с нами?!» — Кристофер


Она умерла в ту же минуту, как только села в машину.

Нет, не в машину, в которой Сильвио везет Адриану в глухой лес, где в конце одной из самых разрушительных серий всего сериала он убивает ее за то, что она стучала ФБР. Нет, она умерла в ту минуту, когда села в машину ФБР (вспомним серию «Без показа» из четвертого сезона), когда Дебора Чиччероне раскрыла себя как агента и привезла свою подопечную в штаб-квартиру.

Как только Адриана села в эту машину и начала говорить с федеральными агентами, наступил ее конец. Если бы она отказалась, то, возможно, провела бы в тюрьме один-два года за то, что агенты ФБР обнаружили в ее клубе кокаин. Но она бы осталась жива. Даже тот грех, что она пришла с агентом ФБР под прикрытием в дом Тони, не привел бы к смертному приговору, потому что Тони на самом деле нравилась Адриана, как вы это видели в серии «Неоднородная по краям». И что, действительно, могла увидеть Чиччероне за те две минуты, которые она провела в прихожей?

Но Адриана, не протестуя, села в машину — и все изменилось. Она не знала этого, потому что она была слишком наивной, чтобы о чем-то думать и как-то сопротивляться. Может быть, Чиччероне и Харрис убедили себя, что они предлагают ей вовсе не тупиковый путь. Однако на протяжении двух сезонов Адриана не хотела, но сотрудничала с ФБР, и это приводит к ужасной сцене в лесу: Адриана ползет по опавшей листве и плачет, в то время как Сильвио (который только что пытался вытряхнуть ее из машины, называя ее «гребаной п…») целенаправленно идет за ней и достает пистолет. Очень печальная развязка.

Замедленная съемка трагического конца Адрианы необычна даже для сериалов такого плана. Девушку нельзя назвать совершенно невиновной. Она знала, как Кристофер зарабатывает на жизнь и даже из страха помогала ему в некоторых преступлениях. Ничего не понимая, не имея человека, кому она бы доверяла, девушка оказалась в ловушке позора, оскорблений и привязанности к Кристоферу, а ее начальница заставляла ее делать то, что обрекало ее на гибель. Поскольку Адриана не знала, как поступить, она продолжала идти неверным путем.

И ее убили.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение