Читаем Клан Сопрано полностью

Но вернемся к машине Сила. Мы не видели, как Адриана села в нее, и в серии лишь кратко показано, как он везет ее на юг, подальше от людей, которые на самом деле не заботятся ни о ней, ни о ее безопасности. По радио звучит песня Шона Смита «Оставляя Калифорнию» (Leaving California) — песня, в которой советуют уезжать куда-нибудь подальше как можно быстрее. Хотя эта строчка звучит иронично, ведь мечты обернулись печалью. Мы не видим момент, когда Кристофер рассказывает обо всем Тони и другим, как не видим и момента реальной смерти Адрианы. Это заставило многих фанатов думать, как Сансеверино, и попытаться представить себе историю, где Адриана не умирает. Даже финальная сцена с Тони и Кармелой, когда они приходят на место будущего дома, открывается кадром деревьев, весьма напоминающих те, что камера показывала нам в момент смерти Адрианы. Нас дразнят мыслью о том, что, возможно, мы сейчас увидим, как Адриана, окровавленная, но живая, встанет на ноги.

Но ни один из этих фейков на самом деле не убедителен, мы просто хотим верить в это. И их общая сила позволяет предположить, что Дэвид Чейз, Теренс Уинтер и все остальные чувствовали нечто подобное. Они больше нас не хотели, чтобы Адриана умирала, а потому сделали эпизод настолько неопределенным, что мы с надеждой и мучениями думаем, что, может, она жива.

Однако у этой истории лишь один конец.

Сезон 5 / Эпизод 13. «При всем уважении»

Сценаристы: Дэвид Чейз, Роберт Грин и Митчелл Берджесс

Режиссер: Джон Паттерсон

Хорошие новости

«Это моя вина. И любой мой выбор будет неверным». — Тони


«Два Тони» — первый эпизод пятого сезона, который заканчивается тем, что Тони Сопрано сидит ночью на стуле в патио и, приготовив и зарядив винтовку, ждет возвращения черного медведя. Он был охотником. Медведь — его жертвой.

«При всем уважении» — последний эпизод пятого сезона, где разрешается ситуация с двумя Тони, где Тони убивает Тони Би в надежде прекратить войну с Нью-Йорком. Но что это значит на самом деле? Тони оказывается и охотником, и медведем (стреляет в Тони Би из дробовика прежде, чем кузен даже понимает, что он рядом, а затем выходит, как медведь, из-за деревьев за домом) не только в этой серии, но и во всем сезоне. Два Тони — это в действительности один и тот же Тони, только заявляющий о себе в разных контекстах.

В серии «Крысиная стая» говорилось, что два кузена (которые на самом деле были больше, чем братья) в детстве и юности были очень похожи, вплоть до имени, и потом это постоянно обыгрывается. Возможно, и их жизненные дороги шли бы рядом, если бы не обстоятельства. Самая большая слабость Тони заключается в его импульсивности и в том, что гнев часто застилает ему разум. Тони Би показан как человек с теми же качествами, но дошедшими до еще больших крайностей, так его смерть от руки его же кузена стала результатом ничем не оправданных взрывов: избиение мистера Кима прямо накануне открытия бизнеса, согласие убить Джо Пипса после приступа зависти к кузену, стрельба в братьев Леотардо как месть убийце Анджело. Все эти вспышки раздражения приводят к тому, что Тони Би лежит мертвый на крыльце дяди Пэта.

Нельзя оставить без внимания и имена кузенов. Наш главный герой — это просто Тони, а другой человек (совершенно новый, но рассматриваемый как важная часть первоначальной истории Тони) должен стать Тони Би. Он — версия Тони по плану Би, суматошный как бы близнец, который усиливает худшие побуждения «реального» Тони (об этом Кристофер говорит Адриане в «Холодной нарезке»). Кажется, будто Тони представляет себя таким, чтобы увидеть более темную версию своей жизни. Во сне, например, он видит Тони Би, который преследует братьев Леотардо; и все происходит так, словно он переводит выстрел в реальность[348].

Тони Би не сон, и не Тайлер Дерден [персонаж романа Чака Паланика «Бойцовский клуб» и одноименного фильма Дэвида Финчера — Прим. пер.], и не какой-либо другой литературный образ. Его все видят, все знают, а в эпизодах вроде «Воспитания чувств» и «Марко Поло» его мелкая и беспорядочная жизнь противопоставлена логике сна. Но есть что-то в нем (или в любом другом персонаже, введенном в сериал не так давно, но тоже в связи с историями уже известных героев) не вполне… правильное. Тони Би существует, но почти так, будто он не должен существовать, и его присутствие в повествовании создает всем проблемы[349].

Название «При всем уважении» связано с великолепной (и характерной для мафиози) вводной фразой, которая позволяет говорящему избежать последствий идущего далее оскорбления. И она также указывает на решение, к которому пришел Тони: его кузену не следует жить, и только он сам должен убить его.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение