Читаем Клан Сопрано полностью

Между тем Вито наслаждается жизнью в стиле деревенского яппи, в которой отказали Юджину Понтекорво (Юджин смог выйти из организации только с помощью веревочной петли). Бродя по Дартфорду, Вито выглядит расслабленным — более спокойным, чем когда-либо. Мастерски выстроенная последовательность кадров показывает его побег: Вито, прикрывшись тонким дождевиком, идет под проливным дождем (сломалась машина, на которой он ездил по различным делам организации). Вымокший насквозь убийца, напоминающий толстого ребенка, перерождается в небольшом отеле, где добрая хозяйка отказывается взять у него большую сумму наличными, которую он пытается дать ей в знак благодарности. Она видит в нем обычного путешественника, пытающегося спастись от дождя. На следующее утро Вито просыпается в элегантной кровати с пологом на четырех столбиках — мастерски взятый кадр с низким углом, что снова напоминает нам эволюционную последовательность, которую видит астронавт Дейв Боумен в замкнутой белой комнате в конце 2001 года — в «Космической одиссее» (A Space Odyssey), в фильме, главная тема которого — эволюция как физическое событие, так и метафора: что приобретено, а что потеряно[378]. Монстр в теле ребенка здесь перерождается. Кем он станет? Или что станет с ним?

Это, конечно, не совпадение, что Вито останавливается в стране Нормана Роквелла, что напоминает пребывание Тони в стране Кома, начиная с кульминационного появления в гостеприимном доме. (Вито, в отличие от Тони, отваживается войти внутрь.) И, безусловно, не является случайностью, что именно в этом эпизоде Кармела устраивает разнос отцу за то, что ее строящийся дом постепенно разбирают. (Хью, возражая, говорит, что с домом все кончено, поскольку она должна была договориться с властями о разрешении на строительство из низкокачественных материалов, а она этого не сделала; другими словами, она пренебрегла проблемой, которая угрожала осуществлению ее давней мечты и сейчас должна принять это как данность. Разговор о неисправной отопительной системе переносится из Коста-Меса, что называется, на землю.) Этот сезон более всего о начале нового (или восстановлении) и о том, как этому может мешать неудача, неверное суждение, болезнь и генетика. Есть смысл в том, что Вито чувствует себя в безопасности в месте, которое будто законсервировало собственную аутентичность. Из графства Эссекс его гонит неспособность раскрыть свою тайну. Дартфорд подобен раю, и Вито кажется там счастливее любого из тех, кто остался в Джерси.

Срок годности у блаженной жизни слишком мал. Сколько протянет Вито? Труп Юджина качается в мозгу как маятник часов, отсчитывая секунды. Новичкам ОПГ обещают гламурную жизнь, где их не будут ограничивать никакие правила. Но никто не говорит им о том, что они меняют один набор правил на другой[379]. Когда Фил приходит с плохими новостями к жене Вито (рассказ Финна[380] о Вито и история с охранником), он говорит как прокурор: «Свидетелю нет смысла лгать». Реакция мафиози, которые испытывают к Вито отвращение, предполагает, что тот никогда не вернется домой. Эпизод называется «Живи свободным или умри», но в стране Сопрано это не выбор, а следствие: живи свободным и умри.

<p>Сезон 6 / Эпизод 7. «Зал подарков»</p></span><span>

Сценарист: Мэтью Вайнер

Режиссер: Денни Лейнер

Имеющие и не имеющие

«Жизнь несправедлива, это так, я знаю. Но почему-то я верю во всю эту хрень отца о честном труде. Он, бывало, говорил мне: Вот увидишь в конце придется платить. Такая вот шутка». — Арти

Одним из многих бедствий, обрушившихся на «Везувий» в серии «Зал подарков», стало открытие поблизости итальянского ресторана-конкурента «Да Джованни». Когда мы оказываемся там, то видим очень привлекательный и многообещающий буфет: одно восхитительное блюдо сменяется не менее восхитительным, все изысканное и вкусное. Тони, которого пригласили на конфирмацию внука Фила, выглядит как муж, изменяющий жене.

Первые шесть эпизодов шестого сезона так насыщены и поразительны, что они и сами похожи на буфет. Мысли об этом возникают и во время серии, посвященной Арти (хотя в эпизоде рассказывается также и о перипетиях очередной неудачи Кристофера в шоубизнесе). Она представляет собой переделку уже известной истории об избиении (серия «Все несчастны»: Арти любезен со своей официанткой, но узнает, что он вовсе не крутой парень). Большинство мафиози в этот момент считают, что меню «Везувия» давно не обновлялось, и все кажется не очень аппетитным. Однако серия «Зал подарков» оказывается более похожей на блюдо из кролика, которое Арти вдохновенно готовит в конце часа: может быть, это не то, что заказал посетитель, зато оно простое и вкусное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение