Читаем Клан Сопрано полностью

А: Если бы Крис Олбрехт не пришел к вам и не сказал, что нужно начинать сворачиваться, вы бы продолжали снимать?

Д: Нет, я бы, вероятно, закончил еще быстрее.

А: Правда?

Д: Думаю, да. Мне дали право выбора: «Вы хотите или нет?» Я сказал: «Да». Он просто обозначил мне структуру и конечный пункт, которые я и сам видел.

А: Но вы говорили, что не имели далеко идущих планов. Говоря про конечный пункт, вы не имели в виду Тони в «Хольстене», вы просто хотели сказать: «Думаю, у меня есть история еще на два года».

Д: Да. Я думаю, смертельная сцена у меня примерно за два года до конца была. Я помню, как говорил об этом с Митч Берджесс; просто она немного по-другому мне виделась. У Тони встреча с Джонни Сэком на Манхеттене, и он собирается возвращаться через туннель Линкольна; все становится черным, и мы больше не видим его, не видим, что он вернулся; в теории с ним что-то произошло на встрече. Однако мы так не сделали.

М: Вы, конечно, понимаете, что сами назвали эту сцену смертельной.

Д: Какую?

М: Последнюю сцену.

Д: Я назвал?

М: Да, вы назвали.

[Следует долгая пауза]

Д: Мать вашу, парни.

[Мэтт и Ален взрываются смехом. Через секунду к ним присоединяется и Чейз, и смеется не меньше 30 секунд]

<p>Часть седьмая. «Очень эмоционально!»</p>

Конец дороги для Кристофера, Бобби и самого «Клана Сопрано»; жизнь после «смерти»

Алан: Когда вы заново собирали авторов на последние девять эпизодов, что вы считали важным сказать?

Дэвид: Я считал правильным сконцентрироваться на других героях, кроме Тони и Кармелы — на Поли, Джонни Сэке, Эй Джее. Последний эпизод на самом деле и об уходящем Джуниоре. Все серии о каком-то конкретном герое.

А: Вы начали год с эпизода «Домашнее кино Сопрано», который, как и «Белые кепки», является еще одним маленьким драматическим эпизодом. Почему вы решили так снимать?

Д: Думаю, потому что это не потребовало больших затрат. [Смеется.] Надеялись сэкономить! А в конце концов потратили кучу денег.

А: После драки Тони посылает Бобби убить французского канадца, зная, что Бобби никогда никого не убивал, и что его отец был против этого для сына. Тони делает так, чтобы наказать Бобби за удар?

Д: Отчасти да, но отчасти потому что, находясь в мафии, вы должны убивать, если хотите заработать уважение. Это хорошо для вашей же безопасности. Если вы совершили убийство, вы будете осторожны, будете следить за тем, что вы говорите, потому что иначе вас жареный петух в задницу клюнет.

А: Было ли положение Бобби прочным?

Д: Я не думал об этом. Возможно, нет. Он ничего такого не делал.

Мэтт: Можете немного рассказать о Стивене Ширрипа?

Д: Он управлял ночным клубом в Вегасе, и, возможно, где-то снимался до того, как попал к нам. Он прошел кастинг и произвел отличное впечатление. Он очень спокойный, но в роли Бобби выглядел обидчивым. Тони все время его подкалывал. Они все над ним смеялись.

Отношения Дженис и Бобби были отличной находкой, потому что она так отличается от него. Я уверен, что он ее немного боится. Но не показывает этого. Он оказался идеальным мужем для нее: большим и привлекательным. Они были великолепны.

А: В серии «Помнишь когда» Джуниор и Картер находятся в психбольнице, и это дополнительная сюжетная линия к сюжету Тони и Поли.

Д: Один из моих любимых эпизодов. Все, что связано с психбольницей, с историей Джуниора и этого парня. Странно наблюдать, как он становился наставником Кена Люна, как они объединяются и хихикают над остальными. Мне так нравятся такие пикантные вещи.

А: Впервые у Джуниора диагностировали деменцию в четвертом сезоне, затем он уходит в самоволку в начале пятого сезона… В какие-то моменты медицина помогает ему, а в какие-то нет.

Д: Соответственно нашим нуждам.

А: Как вы решали, когда он соображает, а когда нет?

Д: Все истории в любом случае переплетаются. Ему нужно было либо противостоять чему-то, либо чего-то не осознавать, все шло в соответствии с потребностями сценария.

А: А затем, в последней сцене финала, но до «Хольстена», мы видим Тони и Джуниора в психбольнице. Это так печально и так прекрасно. Тони много с кем прощается в финале: одна финальная сцена с Джуниором, одна — с Дженис, еще одна с Поли, но с Джуниором особенная. Насколько важно было показать окончательный разговор двух боссов?

Д: Очень важно. Еще важнее, что это не просто взаимоотношения двух боссов, это и отношения отца и сына.

А: Кроме смерти Джонни Сэка, в «Пятой стадии» была еще и премьера «Тесака». Вы хотели, чтобы в этом фильме угадывалось сходство с «Кланом Сопрано»?

Д: Мы сделали немного… Мы смотрели фильм «Рожденная вчера» (Born Yesterday), там как раз был халат и все такое, и я подумал: «Восхитительно». Я решил, что можно сделать историю, позволяющую посмеяться над Тони через «Рожденную вчера».

Перейти на страницу:

Все книги серии Киноstory

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение