Клан Сопрано

Остальная часть серии идет вразрез с теорией Кристофера, потому что мы видим, как часто именно Тони портит других, а не наоборот. Эпизод «Холодная нарезка» снова и снова дает понять нам, что чем больше Тони присутствует в твоей жизни, тем хуже становится эта жизнь.

Кристофер негодует, что Тони Би узурпировал его статус (воспользуемся фразой Поли) учительского любимчика, однако когда они вдвоем приезжают на ферму дяди Пэта и его дочери Луис (Джуди Дель Джудиче), то прекрасно ладят. Они вместе рыбачат, хорошо работают бок о бок, вспоминают обидные клички (дети звали Тони Би «Икабод Крейн» [вымышленный персонаж из новеллы «Легенда о Сонной лощине» — Прим. пер.]) и шутят по поводу телосложения их могущественного кузена Тони (Тони Би: «У нас в теле 86 процентов воды. А его последний анализ крови показал, что там 65 процентов пончиков»).

Несмотря на то что Крис и Тони Би приезжают на ферму, чтобы скрыть следы убийств, сцены с их участием можно назвать буколическими и мирными — в «Клане Сопрано» такие почти никогда не встречаются. И нетрудно понять, что это происходит благодаря отсутствию Тони. Как только он появляется на ферме (в отчаянии убегая от Дженис и Кармелы и от всех других источников раздражения в Джерси), все рушится для бедного Криса. Если дядя Пэт одобряет его усилия по излечению, то Тони насмехается над ним («Если развяжешь, немедленно звони»), и почти сразу же Тони Би начинает повторять истории о том, как старшие кузены смеялись над младшим. Кристофер приехал на ферму вместе с Тони Би, вспоминая прошлое и отлично проводя время, а домой он уезжает один, страдая при мысли, что его снова не взяли в компанию даже годы спустя[334].

Кристофер отделывается довольно легко по сравнению с другими жертвами Тони. Бедный Джорджи, находясь в «Бинг», страшно пострадал, а вина его была невелика: во время речи Тони об ужасном состоянии мира он всего лишь сказал, что надо жить сегодняшним днем. Его зрение в конце концов восстановилось после удара Ральфи в глаз, но, по мнению Поли, после ударов Тони бармен может навсегда потерять слух, а потому Джорджи уходит из «Бинг» и просит, чтобы Тони никогда к нему больше не приходил.

Как обычно, Тони не особенно рассердился именно на Джорджи, последний просто оказался мальчиком для битья на этот раз, ведь у Тони много поводов прийти в бешенство. Джонни Сэк продолжает давить на него по поводу Джо Пипса только потому, что может это делать. Кармела[335] спускает воду из бассейна, чтобы Тони не приходил поплавать, когда его не приглашали. Таким образом, она дает ему понять, что не заинтересована в его возвращении.

А теперь еще и Дженис. Когда мы в последний раз видели брата и сестру вместе, они находились в состоянии временного перемирия. Но никто из них не способен контролировать свои импульсы: Дженис набросилась на мамочку, тоже пришедшую с ребенком на футбол. И об этом инциденте сообщили по телевидению, что явилось публичным порицанием и вызвало новый приступ ярости у Тони, а также заставило его и доктора Мелфи поспорить о корнях знаменитого «норова» Сопрано.

«Депрессия — это гнев, направленный внутрь», — предполагает доктор Мелфи. Родители Тони и Дженис оба были людьми злыми, но их гнев распространялся в разных направлениях: у Джонни Боя — наружу, а у Ливии — внутрь. И лишь когда ее душа переполнилась, он выплеснулся на других, хотя и менее открыто. Вспышка Дженис, направленная на маму другой футболистки, и гнев Тони, обрушившийся на Джорджи — это чистой воды Джонни Бой: пусть ярость растет, пока ее нельзя будет излить на кого-нибудь рядом с тобой — неважно, виноват тот или нет. Инцидент на футболе неприятен для них обоих, но он оказался, действительно, полезным для Дженис, чьи посещения обязательных по решению суда занятий по управлению гневом[336] дают результат, делая ее более спокойной и терпимой. Она даже сумела убедить дочь Бобби Софию не портить аппетит до ужина и не пить гавайский пушн из баночки. Дженис просто обратила внимание на поведение ребенка и пристально смотрела на девочку, пока та не уступила. Это один из способов избежать конфликта между родителем и ребенком, который ни ей, ни ее брату и сестре не удалось испытать на себе. «Ну, у нас здесь прямо Махатма Ганди», — замечает впечатленный и одновременно встревоженный Тони.