Клан

Журналисты принесли торжественную клятву, но вскоре нарушили ее. Первыми это сделали английские редакции, успокаивающие свою совесть тем, что вряд ли американский мальчик станет читать английскую прессу, а за ними нарушили молчание и американские средства массовой информации, не желавшие отставать от европейских коллег. Впрочем, сенатор и не надеялся на обещание журналистов, и потому спрятал от Тедди все газеты, а так же попросил убрать из палаты телевизор и радиоприемник.

Накануне операции Эдвард и Джоан решились рассказать все мальчику. Рядом на всякий случай находился доктор Хайт.

— Теперь мы знаем, что неладно с твоей ногой, — сказал сенатор сыну. Джоан судорожно стиснула руку мальчика.

— Что же?

— Это такой вид рака.

Тедди много слышал о раке. Как и все Кеннеди он интересовался работой отца, в том числе и его слушаниями по раку.

— Значит, я умру? — спросил Тедди.

Эдвард затряс головой.

— Врачи остановят рак, сынок. — Он замолчал, а потом произнес самое трудное: — Но им придется отнять у тебя ногу.

Джоан с трудом сдерживала слезы, ее била нервная дрожь.

— Они дадут тебе другую ногу, — прошептала она.

— Это еще один вызов, — продолжал сенатор. — Каждый из нас сталкивается с ними, и все мы пытаемся преодалеть их.

И тут Джоан разрыдалась. Как ни странно, это успокоило мальчика. Его приучали, что мужчины, даже если им двенадцать лет, должны заботиться о женщинах.

— Не плач, мамочка, — попросил он.

В ту ночь Тедди-младший спал под воздействием снотворного, а на следующий день в 8.30 утра должна была состояться операция.

Удивительно, но вновь, уже который раз, в клане Кеннеди горе и радость оказались перемешаны. В тот самый день, когда Тедди должен был лишиться ноги, его кузина Кэтлин, старшая дочь Роберта, выходила замуж за профессора Дэвида Ли Таунсенда, и именно Эдвард должен был передать невесту жениху.

Кэтлин очень беспокоилась, что из-за болезни сына дядя Тед не сможет выполнить свою обязанность. Но Этель успокоила ее: уж если Эдвард что-либо обещает, сказала он, он обязательно выполняет обещание. Так и оказалось. Во время операции сенатор неотлучно находился в госпитале, затем поспешил на свадьбу племянницы, но выполнив свои обязательства, вернулся к сыну. Когда Тедди пришел в себя после операции, рядом с ним были отец и мать.

Все те дни, пока мальчик находился в госпитале, обучаясь пользоваться протезом, Эдвард-старший появлялся в Сенате лишь на час-два, отдавая все остальное время Тедди. Позднее, когда Тедди-младший проходил химиотерапию, после которой требовалось делать болезненные инъекции антидота, сенатор сам выучился делать уколы, чтобы личным участием смягчить испытываемый мальчиком страх перед терапией.

Он не желал, чтобы кто-нибудь считал его сына инвалидом, и делал все, чтобы и сам Тедди не считал себя ущербным.

— Послушай-ка, Тедди, — обратился он как-то к сыну, когда тот был в особо печальном настроении, — я поговорил с лыжным тренером, который занимается с людьми, у которых одна нога. И я обещаю тебе, если ты пройдешь терапию и окрепнешь, ты станешь лучшим лыжником!

Подобная перспектива показалась мальчику очень привлекательной, и он с новой силой принялся за упражнения.

А вскоре после того, как Тед-младший покинул госпиталь, сенатор взял сына с собой в Сенат, чтобы показать горы писем и игрушек, которые со всех концов земли пришли на имя мальчика. Потрясенный Тедди пожелал ответить всем доброжелателем, но вряд ли было возможно написать 50 тысяч писем. Пришлось сделать несколько их вариантов, а потом долго размножать. Не мог Тедди забрать и все присланые ему игрушки. По совету отца он взял лишь несколько из них, а остальные были переданы в детские больницы Вашингтона.

Со стороны могло показаться, что жизнь сенатора Эдварда Кеннеди идет от одного потрясения к другому. Не успел он прийти в себя после болезни сына, как вся Америка была ошеломлена открытием заговора с целью похищения детей клана Кеннеди. Дети Эдварда, Джона и Роберта были взяты под охрану полиции. Секретная служба оцепила дом Эдварда. Перепуганная Джоан вновь попала в психиатрическую лечебницу, а сенатор публично заявил, что не станет баллотироваться в президенты в 1976 году.

И все же, что бы Эдвард ни говорил, люди не могли поверить, что он может отказаться от президентства. В Америке его сторонники планировали грандиозную манифестацию под лозунгом «Кеннеди в президенты». Где бы он ни находился, в Саудовской Аравии или Ирландии, в Израиле или Канаде, Франции или Советском Союзе самые разные люди спрашивали его, когда же он решится?.. Когда?