Клара Ассизская

Сестёр охватила радость: столь отчётливо высказанное обещание жизни вдохнуло в них новые силы. Но они не поняли слов о приходе господина. Кто должен прийти? Кто эти ученики? Возможно ли, чтобы прекрасная женщина возвещала конец света, когда откроются небеса и Господь придёт судить живых и мёртвых? Нет! Не так сказано в Откровении.

Строили различные предположения. Но вскоре таинственное пророчество разъяснилось. В монастырь Святого Дамиана прибыл епископ Остии, кардинал Ринальдо Сеньи, который, узнав о тяжёлом состоянии Клары, поспешил проведать её. Он был покровителем ордена Бедных Сестёр и настоящим другом Клары.

– Ты совершила великое дело, – сказал он, почтительно склонив голову.

Он остановился посреди кельи, красивый и величественный. Золотое одеяние красивыми складками ниспадало к его ногам, обутым в расшитые сафьяновые туфли. Гладкие, белые, ухоженные руки были изящно скрещены. На пальце сверкал перстень, слишком массивный для его тонкой руки. Кардинал стоял посреди убогой кельи с голыми каменными стенами. Он низко склонил голову перед худой, осунувшейся женщиной с восковым лицом, лежащей на жёстком ложе.

Кардинал благословил её, прочитал над ней молитву и причастил её.

– Ты открыла новую дорогу к небесам, – сказал кардинал сдавленным от волнения голосом.

– О, нет, владыка! Я ничего не открыла, – прошептала больная. – Я старалась следовать за Христом. А Он от рождения беден, и Его положили в ясли. Бедным Он жил на земле, нагим был распят на кресте.

Глаза её потемнели. В них была такая глубина, такая огромная сила, что кардинала охватила дрожь. Клара подняла голову. Хриплым голосом она горячо просила:

– Ваше Высокопреосвященство! Более всего прошу вас: упросите Папу и кардиналов утвердить привилегию бедности! Поклянитесь мне, что сделаете это. Бог дал мне великое сокровище – призвание. Я шла за призывом Божией воли. Я слышала его в своём сердце и была счастлива, чувствуя, что хорошо исполняю Его волю, что я верна моему призванию, что Он доволен мной. Это Он через моё посредничество сделал так, что много женщин в разных странах, на севере и юге, в Праге и далёком Завихосте, в Падуе и Милане, нашли своё место на земле, открыли своё счастье в единении с Богом. Не дайте пропасть этому делу! Сделайте всё, чтобы Римская курия утвердила наши правила. Это и правила моей жизни, для которой Бог призвал меня на свет. Владыка, обещайте, что сделаете всё, что постараетесь!

Кардинал напряжённо слушал, стараясь не пропустить ни слова из горячего шёпота Клары. А когда она, обессилев, упала на подушку, он сказал:

– Клянусь, что исполню всё, о чём ты просишь.

Прошёл почти год. Клара всё время была больна. Страдания истощили её физические силы, но не поколебали силу духа. Каждый день она возносила своё сердце к Богу, моля, чтобы Он укрепил то дело, которое она совершила Его милостью.

16 сентября 1252 года пришло письмо от кардинала Остии, в котором он уведомлял, что Папа одобрил правила жизни, изложенные основательницей общины Бедных Сестёр Кларой ди Фавароне из Ассизи, настоятельницей монастыря Святого Дамиана.

В последнюю в её жизни рождественскую ночь Клара очень страдала. Ей было шестьдесят лет, она ещё не была старой, но болезнь иссушила её тело, забрав все силы. В ту ночь, когда весь Ассизи готовился к празднику, когда даже мостовые и каменные стены домов, казалось, радовались в ожидании чуда, она вынуждена была лежать в своей келье. Её охватила грусть. Она хотела в этот вечер быть среди людей, чувствовать тепло их сердец, видеть сосредоточенные лица, полные ожидания. Она почувствовала себя очень одинокой. Монастырь был пуст: сёстры ушли на рождественскую службу. Клара осталась одна, словно единственное живое существо на земле, затерянное в серой бескрайней пустыне, где, насколько хватало взгляда, ни было ничего живого – ни человека, ни собаки, ни кошки, ни голубя, ни дерева, ни стебелька травы! Она хотела опуститься на колени, но у неё не было даже сил поднять голову. Она только устремила взгляд в окно, за которым темнел окутанный дымкой беззвёздный небосвод.

Она начала молиться, но всё ещё чувствовала себя очень одинокой.

– Господи, неужели я единственное живое существо на свете? Неужели земля пуста? Неужели из этой пустыни нет другого выхода, кроме как на небо? Господи! Неужели люди, которые хотят жить небом, всегда так одиноки? – вопрошала она.

Обессилев, Клара закрыла глаза, и даже этот кусочек неба в окне исчез из поля её зрения. По её лицу текли слёзы. Наконец она успокоилась и сильнее сжала пальцами бусинки чёток. Она сделала это с какой-то бессознательной волей к жизни, о которой никогда не подозревала. Она схватилась за эти чётки, как за спасение, за надежду.

– Пусть будет так, несмотря на огромное одиночество, в котором есть Ты, – прошептала она.

Из города донёсся звон колоколов, чистый, радостный и величественный. Клара улыбнулась сквозь слёзы.

– Господи, это для Тебя я осталась одна в этом доме, – глубоко вздохнула она. – Взгляни на меня.