Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Конечно, учение Гоббса богато и противоречиво, из него можно сделать разные заключения, но основная идея состоит в следующем: крах государства приводит общество в состояние анархии, которую автор называл «войной всех против всех». Общество возвращается к первобытному состоянию, не имевшему ничего общего с «золотым веком», и спасение приносит Государство, уподобляемое бессмертному Левиафану. Люди договариваются уступить свои права власти, которая защитит их и насилием остановит войны. Гоббс, в частности, писал, противопоставляя людей и «ничтожные существа», пчел и муравьев: «Люди непрерывно соперничают между собой, добиваясь почета и чинов, чего указанные существа не делают, на этом основании среди людей возникают зависть и ненависть, а в итоге война… Согласие указанных существ обусловлено природой, согласие же людей — соглашением, являющемся чем-то искусственным. Вот почему нет ничего удивительного в том, что, для того, чтобы сделать это согласие постоянным и длительным, требуется еще что-то (кроме соглашения), а именно общая власть, держащая людей в страхе и направляющая их действия к общему благу. Такая общая власть, которая была бы способна защитить людей от вторжения чужеземцев и несправедливостей, причиняемых друг другу, и, таким образом, доставить им ту безопасность, при которой они могли бы кормится от трудов рук своих и от плодов земли и жить в довольстве, может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю… Множество людей, объединенных таким образом в одном лице, называется государством, по-латыни, civitas. Таково рождение того великого Левиафана или, вернее (выражаясь более почтительно) того смертного Бога, которому мы под владычеством бессмертного Бога обязаны своим миром и своей защитой» [20, 118–119].

Нетрудно понять, почему такие идеи казались Хайду неприемлемыми — они целиком расходились с его принципами. Вероятно, он возвращался к мысли о необходимости опровергнуть взгляды, казавшиеся ему ложными и вредными, тем более, предпринятые другими лицами попытки не казались ему убедительными. В 1654 году сочинение, содержавшее критику Гоббса, опубликовал епископ Джон Бремхол. Известно, что накануне и после Реставрации Хайд беседовал о подготовке новых опровержений Гоббса с некоторыми лицами, имевшими отношение к англиканской церкви. Это может быть связано с тем, что одно из обвинений в адрес автора «Левиафана» состояло в том, что он атеист, или, по крайней мере, проповедует взгляды, толкавшие на этот пагубный путь. Такие обвинения Гоббс особенно настойчиво опровергал. В 1659 году Хайд писал в одном из писем: «Мистер Гоббс мой старый друг, но я не могу простить ему зла, которое он нанес королю, церкви, законам и нации. Безусловно, можно многое сказать о взглядах этого человека, который имплицитно обрек религию, мудрость и честность в зависимость от новых законов, и написал политическое сочинение, которое, как я осмелюсь сказать, должно быть осуждено на основании законов нашего королевства или любой страны Европы как нечестивое и крамольное» [48, 403]. В эмиграции Хайд вернулся к прежнему намерению. Его ответ Гоббсу представляет собой обширный политический трактат, по объему значительно превосходящий сочинение последнего. На каждую из 47 глав «Левиафана» Хайд написал в виде развернутых комментариев свои возражения.

Не претендуя на полноту анализа этого труда, отметим несколько моментов. Во-первых, как и другие внимательные читатели, он обнаружил подспудное оправдание борьбы против Карла I: «Последнее отвратительное восстание проистекало не из несовершенства законов и не из дефектов справедливой и достаточной власти короля, а из влияния дурных людей, которые подавили законы и силой вырвали власть из рук монарха, действуя бунтарскими методами. Против их жестокости у короля не было иного средства, как заявить, что его подданные поступают незаконно. В их в высшей степени виновности у кого не было сомнений. Печальная публикация доктрины (Гоббса — А. С.), направленной против свободы и собственности подданных», подрывает это представление [4, 54–55].