Класс. История одного колумбайна

– Нет… то есть я бы не против чего-нибудь схомячить, – быстро поправился Дима, и она открыла холодильник. Когда чайник вскипел, на столе уже стояли блюдца с бутербродами и шоколадными вафлями.

Дима пил восхитительный обжигающий чай, жевал бутерброд с сыром, при этом украдкой наблюдал за Аней и понимал, что еще никогда он не чувствовал себя таким счастливым. За окном бушевал гром, почерневшее небо изредка пронзали сверкающие зигзаги молнии, дождь яростно хлестал в окно, а он был счастлив.

– Давно хотела тебя попросить, – вдруг сказала Аня, и Дима невольно напрягся. – Научишь меня играть в шахматы?

– Что?! – не веря своему счастью, произнес Дима и поперхнулся бутербродом. – В шахматы?! А ты разве… А у тебя есть комп?

– Ноут, – ответила Аня.

– Конечно! – воскликнул Дима, с шумом вскакивая из-за стола и прихватывая с собой недопитую чашку. – Показывай! Сейчас! Я за полчаса из тебя мастера спорта сделаю!

Аня смеялась.

Потом он сидел за ноутбуком, скачивая простейшую шахматную программу, а Аня неслышно стояла за ним, глядя на экран поверх его головы. Он чувствовал тепло ее тела, чувствовал дурманящий запах ее волос, ее кожи и с большим трудом удерживал внимание на экране ноутбука.

– Вот смотри. Начинаем ходить всегда с пешки – «е два» – «е четыре». Твоя задача – все время держать в уме опасные фигуры, которые могут внезапно нанести удар по самому дорогому – по королю… Самые опасные фигуры – это ферзь, слон, самая коварная – конь…

– Ах, какой же он коварный, этот конь, – эхом отозвалась Аня, и Дима вдруг почувствовал, что она осторожно опустила руки на его плечи.

Ему показалось, что он одеревенел.

– И конь… Ну да… – через силу произнес он, пытаясь упорядочить спутавшиеся мысли.

Внезапно погас свет, и он вздрогнул. Звякнула чайная ложка, лежащая на блюдце, которое он задел. Оглянулся. В плотных сумерках он видел лишь очертания девушки, ее чудесные волнистые волосы и поблескивающие глаза.

– Не бойся, я сейчас свечку принесу, – прошептала Аня. – У нас иногда отключается электричество, дом старый.

– И у нас сегодня тоже вырубали, – отозвался Дима.

Вскоре она вернулась, поставила на середину стола свечку в виде медвежонка. Комната наполнилась ароматом ванили, нежно-оранжевое пламя тихо трепетало, отражаясь в окне, которое продолжал заливать дождь.

– Романтика, – шепнула Аня. – У нас ужин при свечах…

– А я когда-то приглашал тебя на ужин при свечах, – вдруг невольно произнес Дима и, ужасаясь своему вопросу, добавил: – Аня, почему ты не пришла тогда?

Брови девушки выгнулись домиком.

– Куда не пришла?

– Ко мне на день рождения. Я же… приглашение тебе в тетрадь положил.

Тополева слегка подалась вперед, с недоумением глядя на юношу.

– Ничего не понимаю. Какой день рождения? Какая тетрадь?

Теперь остолбенел Шлангин.

– То есть ты хочешь сказать, что никакой открытки в своей тетрадке не находила?

Она покачала головой. Глядя в ее распахнутые блестящие глаза, в которых плясали огоньки, Дима понял – она не врет.

И тотчас он испытал огромное облегчение, от которого хотелось кричать и танцевать от радости. Вот в чем причина! Она просто не знала о его приглашении!

– Я ждал тебя, – сказал он. – Очень сильно ждал…

Аня пожала плечами, и Диму вдруг осенило.

– Это все они. Ковальчук, Лаликян и Черкашин… – сквозь зубы проговорил он. – Я ждал тебя, а они прислали ко мне домой пьяную тетку. Она сказала, что ее зовут Аня…

– Боже, какой идиотизм, – вздохнула Тополева. – Это на них похоже…

Некоторое время они провели в молчании, но, странное дело, Дима не чувствовал дискомфорта или какой-то неловкости. Наоборот, ему было очень уютно и хорошо.

– Знаешь, я еще хотел тебе вот что сказать…

Аня опустила глаза.

– Говори.

– Тогда, у Бердяевой в квартире, когда я… гм, ну, в общем, меня притащили…

– Я все помню, – спокойно сказала Тополева. – Ты, мягко говоря, слегка перебрал.

– Я не хотел пить! – выпалил Дима, и в его голосе проскользнули ожесточенные нотки. – Так получилось, что я встретил эту троицу. Конечно, я должен был понять, что они хотят подставить меня и повеселиться… Я сам дурак. Но в итоге они остались почти трезвыми, а я ничего не помню.

– Я это сразу поняла, как только увидела тебя. Но тебе тоже надо было думать. Неужели ты верил, что они были готовы с тобой дружить? И вообще, почему ты не даешь сдачи?

Шлангин растерялся, лихорадочно отыскивая достойный ответ. Это было не так-то просто.

– Не знаю, – честно признался он. – Наверное, потому что слабее. Ты сама видела, что на физре я хуже всех.

– Покажи руку, – вдруг попросила девушка, и, окончательно сбитый с толку, Дима протянул правую руку.

– Согни. Ну, смотри, бицепс у тебя есть! – воскликнула Аня, потрогав его предплечье. – Тебе просто нужно регулярно делать упражнения, ходить в качалку, например.

От прикосновения ее прохладных тонких пальцев по телу Шлангина будто пустили разряд тока. Он вздохнул, боясь, что Аня догадается о его тайных желаниях.