Классическая драма Востока

Чжан.Эй, тетушка! Откуда ты, как тебя зовут? За что хотел задушить тебя этот человек?

Цай.Меня зовут Цай, живу я в этом городе со своей невесткой-вдовой. А этот лекарь Сай-лу задолжал мне двадцать лянов серебра, вот я и пришла к нему сегодня требовать долг. Кто же мог знать, что он решил заманить меня в безлюдное место и задушить, лишь бы не платить долга! Не окажись здесь вы, почтенный, и этот молодой человек, не быть бы мне, старухе, в живых!

Осленок.Слыхал, отец? Она говорит, что живет с невесткой. Коли я спас ей жизнь, она должна меня отблагодарить. Ты, если хочешь, бери эту тетку, а я возьму ее невестку — нам обоим будет хорошо. Поговори-ка с ней!

Чжан.Слушай-ка, тетушка! У тебя нет мужа, у меня нет в доме хозяйки. Может, пойдешь ко мне в жены, а?

Цай.Как вы можете говорить такое? Пойдемте ко мне, я хорошо отблагодарю вас деньгами.

Осленок.Значит, ты не согласна, хочешь откупиться от нас деньгами? Тут валяется веревка лекаря Сай-лу, задушу-ка я тебя, доведу до конца его дело! (Подбирает веревку.)

Цай.Братец, позволь мне немного поразмыслить!

Осленок.Да чего тут размышлять? Ты пойдешь к моему папаше, а я возьму твою невестку.

Цай.Если я буду противиться, он меня придушит. Ну хорошо, хорошо! Пойдемте ко мне домой.

Все уходят.

Доу Э(входит.)Моя фамилия — Доу, детское имя — Дуань-юнь, предки мои родом из Чучжоу. На третьем году жизни я лишилась матери, на седьмом рассталась с отцом. Отец отдал меня в невестки тетушке Цай. На семнадцатом году я стала женой ее сына. На беду мою, муж умер вот уже три года тому назад. Сейчас мне идет двадцатый год. За Южными воротами живет лекарь Сай-лу, — задолжал моей свекрови, считая с процентами, двадцать лянов серебра и, сколько ни напоминали, не возвращает долга. Сегодня моя свекровь сама отправилась к нему за деньгами. Эх, Доу Э! До чего же горька твоя судьба!

(Поет.).

На мотив "Алые губы"

Нутро изболело, томится тело
который год.
Ныне и впредь суждено терпеть
бремя невзгод.
Знает ли Небо, как тяжек
подобный гнет?
Оно исхудало бы, услыхав мои жалобы,
и со мною рыдало бы
ночь напролет.
И никто не знает, когда придет конец этой скорби!

(Поет.)На мотив "Замутивший реку дракон"
В желтые сумерки, в белые дни,
безмерно грустна и сна лишена,
Забыв о еде, вопрошаю: где окончанье беде,
ужель мне без меры она суждена!
На вдовьем ложе одно и то же
я вижу в мареве сна,
Весь день-деньской той же тоской
томлюсь допоздна.
Если ветка в цвету, блестя, как парча,
коснется расшитого полога
исторгнет слезы она.
Сердце рвется, когда гляжу из окна,
и вижу, как, совершенно кругла,
над женским покоем повисла луна.
Душу жжет непонятный пламень палящий,
неуемные мысли все чаще и чаще
бегут за волною волна.
Грузно гнетет тоска, складка на лбу глубока,
с бровью бровь сведена.
Хочу с собой совладать, но вдвойне нарастает
смятенье во мне
и горшим горем душа полна.

На мотив "Полевой сверчок"

Неужто гласили "восемь примет"

[92]и сочетанье планет,что мне горевать до конца моих лет?
Кто несчастней меня?
Дайте ответ!
Не могут сердца, как воду, точить без конца
боль безысходную.
Я трехлетней была, когда мать умерла,
покинула свет.
На седьмом году с отцом в разлуке,
он ушел, и я потеряла след.
Выдали замуж,
супругом стал наш сосед,
Но краток был его жребий,
быстро поблек его цвет.
Со свекровью вдвоем
сторожим мы пустынный дом,
Кто проявит заботу о нас, —
никому дела нет!

На мотив "Радость Поднебесной"