Классическая драма Востока

К веселью хмельному звала
В руке моей чарка,
И тогда на рукав мой с Небесной реки
Луна опускалась тихонько.
То были воистину времена
Младого цветенья!
О в какой же безвестный миг
Все изменилось?

На голове моей ныне

Спутанное былье
Заиндевелой полыни.
Темно-блестящие прежде,
Пряди волос на висках
Блекнут на старой коже,
Словно размазана тушь.
Тонко-летящие прежде —
О пара ночных мотыльков! —
Растаяли нежные брови —
Очертания дальних гор!
Черты единой [243]Вам до сотни лет не хватает,
Белесые космы:
"Девять — на девять" — травы морские
Над горькой влагой
Растравили мне горечью сердце,
Печаль беспросветна!
Вот стою под рассветной луною,
О как мне стыдно!

Старуха закрывается зонтиком.

С шеи у нее свисает
Мешок ветхий.
Что ты в него положила,
Отвечай, не мешкай!

Старуха

Сколько жить мне осталось нынче,
По правде, не знаю,
Но если доживу до завтра,
Утолит мне голод
Эта пригоршня
Бобов толченых.
Я ее в мешок положила
И несу с собою.

Хор

Что в суме у тебя за спиною,
Сумей ответить!

Старуха

Замасленное грязное платье
Я в нее положила.

Хор

А что на руке за плетенка?
Но не плети неправды!

Старуха

Черного и белого стрелолиста
Я в нее положила,

Хор

Да плащ дырявый,
Старуха
Да зонт дырявый.

Хор

Ей даже лица нечем
От людей спрятать!

Старуха

Все пустое! Остались бы только
Рукава хоть какие!
Ведь ни иней, ни снег мне не страшен,
Ни дожди, ни росы:
Затаить бы мне только слезы
От суетных взоров!

Вдоль дорожных обочин

Брожу я ныне,
Я прошу прохожих о подаянье
Или молчу, не в силах
Вымолвить просьбу,
Всякий раз наважденьем безумным
Вдруг одержима:
Искажается голос,
Меняется облик!

Прошу вас, подайте, прошу вас…

Эй, монахи!

Первый монах.Чего ты хочешь?

Старуха.Свиданья с Комати!

Первый монах.А разве ты не Комати? Ты, верно, бредишь.

Старуха.Вот еще! Комати — это та, что слишком предавалась любовной страсти. Ливень сердечных посланий, любовных просьб обрушивался ей на голову — словно вся ее жизнь была порою майских ливней, но сердце ее не ведало приливов искренности, ни капли правды не было в ее ответных письмах. Взгляните же теперь на месть кармы — на ее столетнюю старость! О, я люблю Комати, я люблю ее!

Первый монах.Кто же это из любивших Комати, чей дух так томится обидой?

Старуха.Многие стремились к ней всем сердцем, но до самой глубины любовь к ней растравила сердце молодого Фукакуса из селения "Глубокие травы".

Хор

Кружится, кружится возмездия колесо,
Влечет к началу обид,
Чтоб у дома ее на подставку легли
Оглобли моего возка!

Солнце в небе высоко ль стоит?

Сумрак вечерний.
Солнце в небе высоко ль стоит?
Сумрак вечерний.
О луна, верный товарищ в пути
К ее дому,
Пускай надзирает над Заставою Встреч
Бессонный сторож [244], —Не страшись, он нынче пропустит нас,
Выходи скорее!