Классическая драма Востока

Царь. Восхитительная дева! Неужто своей холодностью разочаруешь ты нас в исполнении наших желаний?

Канчанамала (вслушиваясь). Госпожа, здесь, поблизости, с кем-то беседует государь. Надо думать, он явился для того, чтобы примириться с вами. Не пойдете ли вы навстречу повелителю?

Васавадатта (с восторгом). Я приближусь к нему втихомолку, сзади, и обниму за шею. Это обрадует его!

Васантака. Госпожа Сагарика, беседуйте с моим другом непринужденно!

Васавадатта (расстроена). О Канчанамала! Сагарика тоже здесь! Прислушаемся к разговору, затем я подойду.

Сагарика. К чему, государь, эта притворная учтивость? Вы сами выставляете себя виноватым перед царицей, которая в действительности вам жизни дороже!

Царь. Ого! Да ты, оказывается, выдумщица! Пойми:

Трепещет грудь ее от вздохов —
я трепещу. Она молчит —
Я умоляю. Гневно брови
нахмурит — падаю к ногам.
Так служим царственной супруге!
Зато привязанность, и страсть,
И возрастающее чувство
любви — твои, твои всецело!

Васавадатта (внезапно, приближаясь, в гневе). Весьма уместно, государь, и вполне достойно вашей особы!

Царь (в замешательстве). Несправедливо с твоей стороны, царица, укорять меня без причины. Обманутый сходством одежд, я принял ее за тебя и явился сюда. (Падает к ногам.)

Васавадатта (гневно). Мой повелитель, встаньте! Встаньте! Незачем вам теперь огорчать себя, отдавая почести высокому рожденью своей супруги.

Царь (в сторону). Каково! Царица и это расслышала! Теперь нечего надеяться заслужить когда бы то ни было ее благоволенье. (Стоит с поникшей головой.)

Васантака. О госпожа! Я привел сюда своего благородного друга, ибо мне, сбитому с толку сходством одежд, показалось, будто вы желаете лишить себя жизни, точнее сказать, удавиться. Коль скоро вы не верите моему слову, взгляните на эту петлю из лианы. (Показывает ее.)

Васавадатта (гневно). Прислужница моя Канчанамала! Ты поведешь брахмана, связав его этой самой петлей. Низкая девчонка пусть идет впереди нас!

Канчанамала. Как повелела царица! (Связывает Васантаку лианой.) Презренный! Пожинай теперь плоды своего непристойного поведения! Попомни, что говорил ты насчет "ушей, отравленных горечью жестких слов вечно сварливой царицы". Сагарика, ступай вперед!

Сагарика. Ну вот! Грешница, подобная мне, даже и умереть-то не может по своей воле!

Васантака (горестно, глядя на царя). О друг! Помни обо мне, беззащитном, ввергнутом Васавадаттой в темницу!

Васавадатта с Канчанамалой удаляются, уводя с собой Васантаку и Сагарику, устремившую прощальный взгляд на возлюбленного.

Царь (в отчаянье). Какое злополучье!

Горько мне, что гнев улыбку
стер с лица моей супруги,
Что дрожит перед царицей
дева юная в испуге.
В довершенье всех несчастий
ждет Васантаку темница.
Насылает сто напастей
на меня судьбы десница!

Бесполезно оставаться здесь! Отправлюсь во внутренние покои, дабы умилостивить царицу. (Уходит.)

Конец третьего действия

Вскоре Васантаку по воле царицы освобождают из заточения. Канчанамала передает шуту жемчужное ожерелье, которое отдала ей Сагарика перед тем, как собиралась покончить с собой, — она просила Канчанамалу подарить драгоценность какому-нибудь брахману. Никто не ведает, где теперь Сагарика, но, по слухам, царица отправила девушку в Уджайини. Удаяну мучают угрызения совести из-за того, что Сагарика томится в тюрьме.