Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

Корми лесных газелей побегами бамбука,

[197]Травой священной «куша» [198], что срезана под кореньКаменным ножом, иль угощай красавиц
Листьями бетеля, бледными, как щеки
Рослых шакских дев, [199]срезав эти листьяНогтем, что отточен и натерт шафраном.

* * *

О дивнобедрых без лицеприятья
Вам, люди, говорю, и без пристрастья:
Всего на свете слаще их объятья.
Они — источник счастья и несчастья.

* * *

Кто сотворил устройство,
Что женщиной зовется,—
Смесь амриты и яда,
Для смертных — западню,
Ларец обманов, козней,
Дорогу в ад, преграду
Стремящемуся в рай,
Уловок сорняками
И тернием уверток
Засеянное поле,
Хранилище грехов,
Твердыню безрассудства,
Обитель своеволья,
Сомнений круговерть?

* * *

Зачем нам величать лицо — луной,
Иль парой синих лотосов — глаза,
Иль золота крупинками — частицы,
Из коих состоит живая плоть?
Лишь истину презревшие глупцы,
Поверив лживым бредням стихотворцев,
Телам прекрасных служат, состоящим
Из гладкой кожи, мяса и костей.

* * *

Чем красавицы взор, уязви меня лучше змея —
Проворная, зыбкая, в переливно-сверкающих
Упругих извивах, с глянцевитою кожей
Цвета синего лотоса. От укуса змеиного
Добрый целитель излечит,
Но травы и мантры

[200]бессильныПротив молнии дивных очей!

* * *

Уста гетеры, будь они прелестны,
Как полураспустившийся цветок,
Достойный муж не станет целовать,
Увидя в них вместилище слюны
Распутников и проходимцев, слуг,
Воров, лазутчиков и лицедеев.

Из «Описаний времен года» [201]

В самом разгаре весны
Томительно-сладостный голос
Подругу зовущего кокиля,
И ветры с вершины Малайя

[202], что благоухаютБелым сандалом, растущим на этой горе,
Стали растравой тебе, разлученному с милой.
Не удивляйся: в несчастье
Амрита кажется ядом!

* * *

Восхитительны в месяце чайтра

[203]Венки из цветов разновидных,
Нежные руки, подобные лунным лучам,
И возвышенное красноречье поэтов;
Оплетенная сетью лиан,
Веселящая душу беседка
И кокиля томный призыв,
Напевно звучащий в ушах;
Разделенное с милою ложе —
Неистощимый запас поцелуев и ласк!

* * *

Пламенеют бутоны маканды

[204],Словно жертва в огне разлуки
Странника с юной супругой.
Кокилей самки в лесу
Глядят на него с сожаленьем.
Уносит прочь напоенный
Сладострастным сандалом ветер
Ароматы пурпурной лодхры [205],Утоляющие усталость.

* * *

О дивнобедрые, ваш дух
Несокрушим до той поры,
Пока, сандала духом напоенный,
Не прилетит с горы Малайя ветер.

* * *

Когда наступает жара, девы с глазами газелей,
С влажно-душистыми, от умащенья сандалом, телами,
Благоуханье цветов, свежесть покоев, облитых водой,
Сиянье луны, ветерка дуновенье
И верхней террасы опрятность — возбуждают любовную страсть.

* * *