Читаем Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы полностью

В пестрой картине русского литературного быта 1820-х гг. выделяется колоритная фигура поэта, критика и журналиста Михаила Алексеевича Бестужева-Рюмина (ок. 1800 – 1832). Однако биография и творчество его почти не изучены. Помимо весьма содержательной статьи В. Э. Вацуро в 1-м томе словаря «Русские писатели» (М., 1989), ему посвящены лишь несколько статей (они будут упомянуты далее), а произведения его никогда не переиздавались, если не считать статей о Пушкине, включенных в подборки прижизненных отзывов о произведениях Пушкина569. В подобном забвении сыграли роль пренебрежительные отзывы о нем Пушкина и литераторов его круга (например, для Дельвига Бестужев-Рюмин как журналист – это «нищий, желающий наглостию выиграть несколько копеек»570). Думается, что пора понять, что это не «мелкая букашка», как назвал его Пушкин в стихотворении «Собрание насекомых» (1829), а оригинальный (хотя и не крупный) литератор, которого можно назвать «маленьким Булгариным» или «неудавшимся Булгариным». С Булгариным его сближало многое.

Он тоже начинал свой жизненный путь со службы в армии. Но, как писал анонимный автор некролога, «с ранних лет начал он заниматься ею [литературой], и долго жертвовал ей досугами, остававшимися ему от исполнения обязанностей по службе, прежде военной, в которой он был бригадным и дивизионным адъютантом, а потом гражданской, пока склонность его к музам не совлекла его с служебного поприща, для определения, по собственному его выражению, исключительно на службу Аполлона»571.

Начинал он с архаичных подносных стихов и стихов на случай (Стихи ее величеству государыне императрице Марии Феодоровне на обручение ее высочества великой княжны Анны Павловны с его королевским высочеством кронпринцем Нидерландским Вильгельмом 28 января 1816. М., 1816; Приношение новому, 1816 году. М., 1816), потом выпустил пособие для офицеров (Краткий памятник для полевых офицеров, содержащий в себе рассуждение о правилах, коими должен руководствоваться офицер, как напоминающими ему важнейшие обязанности его звания; с присовокуплением некоторых предметов также о гарнизонной службе. СПб., 1818). Но во время военной службы он познакомился с Баратынским, что существенно повлияло на его литературные вкусы. Сначала он писал о Жуковском и подражал ему (Рассуждение о Певце в стане русских воинов. СПб., 1822; Певец, среди русских воинов, возвратившихся в отечество в 1816 году. СПб., 1823), в 1824 и 1826 гг. помещал стихи в «Благонамеренном». В 1823 г. Бестужев-Рюмин подал прошение о разрешении издавать со следующего года литературный журнал под названием «С.-Петербургский журнал», но был сочтен недостаточно компетентным и получил отказ572, поэтому стал выпускать альманахи, включающие его прозу и стихи (Майский листок. СПб., 1824; Сириус. Кн. 1. СПб., 1826), позднее он печатался в «Славянине» А. Ф. Воейкова (1828–1830). Н. Н. Альтварг в свое время сделала остроумную, но малоубедительную попытку продемонстрировать, что Бестужев-Рюмин был оппозиционно настроен и «выбрал для альманаха [«Сириус»] такие свои произведения, которые несли на себе след главным образом декабристского воздействия и способны были связываться в сознании читателей с аналогичными произведениями предшествующих лет»573. Судя по его публикациям, Бестужев-Рюмин действительно испытал влияние литераторов-декабристов, и в его лирике присутствуют вольнолюбивые мотивы, но в целом он был вполне лоялен к власти. Гораздо вернее, на наш взгляд, интерпретировал литературные интенции Бестужева-Рюмина В. Э. Вацуро, который характеризовал его как эпигона поэтов-элегиков и эклектика, выступавшего против современных поэтов (прежде всего – «литературных аристократов») с устаревших эстетических позиций: «Ценностные ориентации в подражаниях Бестужева-Рюмина предопределены просветительскими, доромантическими представлениями о дидактической функции поэзии <…>». По мнению исследователя, с этих же позиций и Булгарин вел «борьбу против “вакхической поэзии” Пушкина, Дельвига, Баратынского, обвиняя их в безнравственности, этическом релятивизме»574. Бестужев-Рюмин, как и Булгарин, стал в итоге критиком и сатириком, причем довольно остроумным. Одновременно с лирическими стихами он писал сатирические и юмористические произведения – как стихи, так и прозу, и они заслуживают большего внимания.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги