Читаем Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы полностью

Государь с Государынею, Наследником821 и Великим Князем Михаилом Павловичем отправились отсюда в Варшаву822. Дай Бог им счастия! Наши русские, и площадные и гостинные, не понимают важности сей поездки, считая Польшу наравне с Царством Казанским823. Некоторые даже насмехаются над этою коронациею, говоря, что она вовсе могла бы быть оставлена. Прекрасные понятия! Итак, слово Государево ничто! Итак, присяга, данная Александром I и Николаем I, была одни слова! Все люди, видящие далее своего носа, находят, что сие и необходимо, и в нынешних обстоятельствах весьма полезно. Поляки еще не смеют предаваться совершенной радости, но все, знающие Государя, уверены, что он своею правотою, прямодушием и благонамеренностию приобретет сердца их. Только бы этим пустомелям не зажимать рта: дайте им говорить и писать, что они хотят – право, беды не будет. Молчание и размышление поляка гораздо вреднее его пустомельства.

И у нас толкуют без толку. Особенно занимает всех странная участь Д. В. Дашкова824. Жаль, что этот умный, знающий, благородный человек не мог еще найти места по своим достоинствам и способностям. Жалуются на его спесь, но этот недостаток у нас иногда бывает и необходим. Будь только ласков и снисходителен ко всем, тотчас засядут к тебе за пазуху, и бог знает кто. Блудов едет лечиться – с богом, желаем ему укрепиться во всех отношениях; а между тем мы уверены, что Дашков отправит его дела гораздо успешнее. Ему поможет, между прочим, и хорошее знание немецкого языка, на сем посте необходимое.

Выбор Ф. Н. Энгеля на место А. А. Закревского похваляется всеми; только всех изумило, что не товарищ исправляет должность министра в его отсутствие825. Он де неспособен – так к чему было делать его товарищем?

Князь Ливен перемывает бумаги входящие и исходящие; велит себе представлять о починке какой-нибудь двери в 20 р. в университетском карцере, хотя, бывши куратором, сам о том у министра не спрашивался. А просвещение киснет, сохнет и съеживается.

9 мая откроется экспозиция отечественных мануфактурных изделий826. Жалеют, что Государя нет здесь: говорят, что сия выставка будет блистательная.

Voici, en somme, ce que me rapportent mes gazettiers de police827

Le 7 Mai 828 [1829]

Все спокойно, тихо и благополучно. Ожидание того, что будет, сковало все прочие мысли и чувства. Спокойное стояние гвардии на границах также причиняет тишину в беседах, ибо это настоящая наша армия петербургская. Ждут известий из Варшавы829, но с любопытством спокойным и всем довольным.

В этой тиши науки, искусства и литература обращают на себя внимание нашей публики. On se m’arrache830, чтоб увидеть, угостить Гумбольта831. Его учтивость, приветливость и придворный тон нравятся здешней публике. Спасибо Канкрину! Путешествие Гумбольта на Урал если и не произведет больших результатов, то будет весьма полезно. И в Сибири, к счастию и чести России, он найдет в генерал-губернаторе Вельяминове832 человека образованного и благомыслящего. Это не Капцевич833!

Ожидают выставки отечественных произведений. Она будет блистательна, как сказывают. Лучше бы однако ж было, если б не сии образчики были в публике, а грузы вятской юфты834 и прочие отечественные неблистательные изделия, разоренные нынешнею таможною системою. Если какие фабрики заслуживают охранения и поощрения, то это те, кои ведутся в России с незапамятных времен, кои начались, когда не было ни министров финансов, ни политической экономии. Впрочем, выставка полезна и приятна русскому патриотизму.

Вышел 12-й том «Истории» Карамзина. Блудов хорошо сделал, что не кончил его835. Его предисловие не нравится. Один известный остряк сказал об этом предисловии: «Это приблудок к Карамзину». Впрочем, и 12-й том «Истории» уступает предыдущим. Увы, с 10-го талант Карамзина начал упадать.

Что еще нового? Спор наших меласистов и шоберлехнеристов836. Муж сей последней выехал с оперою «Дезертир»837, которая, при всей своей учености, не понравилась публике. Чрез два дня после того дирекция дала концерт, в котором обе певицы пели одна за другою. Мелас одержала победу. Это Ульмское побоище838.

Voici ce que mes confidents me rapportent sur les bruits et raisonnemens dans les classes moyennes et parmi les littérateurs839

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука