Классная штучка

— Если ты останешься со мной.

Вики обняла ее и поцеловала.

— Да, Джен, я останусь с тобой.

Глава 35

Положив телефонную трубку, Эшли посмотрела на стену. Ее взгляд остановился на картине, подаренной тремя ее подругами. «Маленький пустячок для украшения твоего нового пристанища» — так выразилась о нем Элламария.

Вскрыв упаковку и обнаружив внутри изумительную репродукцию картины Клода Моне, Эшли не смогла сдержать слез умиления. Господи, как ей недоставало ее подруг!

Покосившись на Кита, она вздохнула — его лицо было по-прежнему искажено гневом.

— Это Конрад, — пояснила она, мотнув головой в сторону телефона. — Мы должны в восемь утра встретиться у него в кабинете перед поездкой к Дэвиду Берджессу.

— Понятно, — процедил Кит. — Стоит только боссу свистнуть, и Эшли несется со всех ног.

— Но он ведь и в самом деле мой начальник, — сказала Эшли. Ей уже не терпелось остаться одной. День выдался на редкость утомительный, а Кит все еще не собирался возвращаться к себе в отель.

— Только начальник, Эшли? Или уже нет?

— Я даже не хочу отвечать тебе.

— И теперь так будет всегда, да? — продолжил Кит. — Стоит ему свистнуть, и ты помчишься к нему на всех парах? Учти, Эшли, если это так, то ты совершаешь большую ошибку. Ты хоть подумала об Алексе? Какую жизнь ты ему уготовила? Предупреждаю: не вздумай даже мечтать о том, чтобы забрать его из школы и перевезти сюда. Поняла?

— Между прочим, мне решать, где ему учиться! — запальчиво возразила Эшли, не зная, как побыстрее закончить этот разговор. — Или ты забыл о решении суда?

— Не забыл, но сделаю все возможное, чтобы его изменить, — процедил Кит. — Уж будь уверена.

Эшли слегка побледнела.

— Послушай, если все пойдет по намеченному плану, то мне здесь работать еще лет пять, а то и больше. Я не хочу, чтобы мальчик рос без матери.

— Какая же ты все-таки эгоистка! — покачал головой Кит. — Значит, без отца ему расти можно, да?

— Ты ведь всегда можешь с ним видеться, сам знаешь.

— Вообще-то Нью-Йорк — это не Вест-Энд, — усмехнулся Кит.

— Мы с ним сами будем прилетать, — напомнила Эшли. — Навещать бабушку и дедушку.

— Господи, Эшли, ну почему ты никогда не думаешь обо мне?

— Не кричи, Кит, разбудишь Алекса.

— Эшли, но ведь он англичанин! Он родился и вырос в Англии. Неужели тебе безразлично, что станется с ним здесь?

— Ну конечно, небезразлично, хотя я не придаю этому большого значения. Главное, чтобы он был здесь. Со мной.

— С тобой! — выкрикнул Кит. — Да ты только и думаешь что о работе и своем паршивом агентстве! У тебя и времени-то на него не остается!

— Не правда!

— Вот как? И сколько же времени ты можешь ему уделять? Какой-то жалкий час вечером раз или два в неделю, если не задерживаешься на работе? А по ночам, когда ты шляешься где-то со своим Конрадом Фрезером, ты тоже думаешь об Алексе?

— Ни с каким Конрадом Фрезером я, как ты выразился, по ночам не шляюсь. Это случилось один-единственный раз, в прошлый четверг, в связи с совершенно официальным мероприятием.

— А как насчет бейсбольных матчей, на которые твой драгоценный Конрад таскает вас с Алексом? — прошипел Кит. — Моего сына и мою жену!

— Я не твоя жена, — возразила Эшли.

— Вот как? — ощетинился Кит. — А почему тогда ты до сих пор носишь мое обручальное кольцо?

Эшли кинула взгляд на свою левую руку. Она и сама толком не знала, почему продолжала носить кольцо. Возможно, ради Алекса. Только теперь она поняла, насколько это нелепо: какая разница, носит она кольцо или нет? Осознав это, Эшли молча сняла кольцо с пальца и протянула Киту.

— Спасибо, — криво усмехнулся тот. — Можешь оставить его себе. Или ты освобождаешь место для подарка от Конрада Фрезера?

Глаза Эшли засверкали.

— Замолчи, Кит, прошу тебя!

— Крепкий оказался орешек этот Фрезер, да? — не унимался Кит. — Даже тебе не по зубам. По сравнению с ним Джулиан — жалкий провинциал.

— Господи, да сколько же надо тебе повторять: между мной и Конрадом никогда ничего не было и не будет!

— Ага, значит, он по чистой случайности нагрянул к нам на уик-энд и увез Алекса кататься верхом?

— Кит, прекрати! — Эшли не собиралась больше с ним пререкаться. Обсуждать будущее Алекса и его грядущий переезд в Нью-Йорк было неизбежно, но вот беседовать с бывшим мужем о Конраде Фрезере она не собиралась. Как, впрочем, и с кем-либо еще.

— В общем, так, Эшли, — отчеканил Кит. — Заруби себе на носу: Алекс сюда не приедет и в Нью-Йорке жить не будет. Это мое последнее слово.

— Твое — возможно. Кит, — твердо сказала Эшли. — Но не мое.

— Я подам в суд, чтобы тебя лишили родительских прав, — заявил Кит. — С такой матерью мальчик оставаться не может.

— Не говори глупости. Кит, — поморщилась Эшли.

— Я просто хотел честно тебя предупредить, — сказал Кит. — Сразу же по возвращении в Англию я затеваю процесс. В Америку я Алекса не отпущу. И тебе придется пересекать Атлантику, когда ты захочешь его увидеть, а не мне.

Эшли побелела. По изменившемуся лицу Кита она поняла, что он вовсе не шутит. При мысли о судебном разбирательстве она похолодела. Господи, только этого ей недоставало!