Клаудиа, или Дети Испании

— Надеюсь, Ваше Сиятельство, вы хорошо заботитесь о моей юной протеже, — с учтивой улыбкой и легким полупоклоном обратилась Осуна к Князю мира.

— Я счастлив, Ваше Сиятельство, и сделаю все, что в моих силах, чтобы прелестная Женевьева никогда не пожалела о нашем знакомстве, — довольный явной любезностью Осуны, искренне ответил дон Мануэль.

— Думаю, вам не стоит беспокоиться, любезная Мария Хосефа, — не удержалась Альба. — Наш сеньор Двуликий Янус успевает везде.

Внизу послышался шум, шорох платьев и удары мажордомской булавы, и хозяйка ненадолго покинула гостиную. Но не успели еще первые гости обменяться и парой фраз, как Альба уже вводила в гостиную того, кто, собственно, вообще не нуждался в представлении.

— Его королевское высочество, принц Астурийский.

Клаудиа с любопытством взглянула на шедшего рядом с герцогиней низкорослого и по-крестьянски ширококостного юношу, который, несмотря на то, что был ее ровесником, выглядел почему-то как минимум вдвое старше. Сам же принц, в свою очередь, тоже принялся жадно разглядывать Клаудиу, но, будучи представляема, Клаудиа едва смогла скрыть чувство брезгливости от прикосновения его губ к своей перчатке. Фердинанд, наоборот, жадно и вожделенно обслюнявил тонкую белую лайку.

— Vous etez Francaise?[98] — постарался как можно изящнее произнести он.

— Oui, Votre Altese,[99] — в рифму и с легкой полуулыбкой ответила Женевьева, и Фердинанд почувствовал, как жуткая зависть к красавцу и баловню судьбы в очередной раз заливает все его существо.

Едва лишь все собравшиеся успели выразить свое почтение принцу Астурийскому, как в гостиной появилось еще одно лицо — дама, которую сейчас Годой желал видеть меньше всего на свете — графиня Кастильофель или, говоря проще, Пепа Тудо.

Однако Альба, как ни в чем не бывало, подвела ее к собравшимся, лишь искоса метнув беглый лукавый взгляд в сторону Двуликого Януса. Годой первым оказался у руки своей прежней возлюбленной.

— Какая приятная неожиданность! — и, опустив густые ресницы, премьер-министр склонился в поцелуе. — Я прямо с корабля и на бал. Любезная герцогиня передала мне приглашение, столкнувшись со мной буквально на дороге, и даже не предупредила о столь восхитительном сюрпризе, — Годой метнул полный злобы взгляд на Альбу.

Но та лишь расхохоталась в ответ, показав всему обществу прекрасно сохранившиеся зубы.

— О, да, сеньоры, сегодня воистину вечер сюрпризов, — продолжая смеяться, обратилась хозяйка замка ко всем и, заметив, что Мануэль не торопится представлять вновь прибывшей гостье Женевьеву, сама подвела девушку к Пепе. — Извольте любить и жаловать, графиня, — мадмуазель Женевьева де Салиньи, дочь господина де Салиньи, военно-морского министра Франции и, как я полагаю… новая пассия нашего адмирала всех Испаний.

— Сюрприз, приготовленный мне, особенно замечателен, герцогиня, — со змеиной улыбкой присела в легком реверансе графиня.

Клаудиа, чувствовавшая себя так, словно ее вывели перед всем обществом в неглиже и теперь злорадно разглядывают, все же заставила себя держать свои чувства в узде и так же мило и непринужденно улыбалась. Однако герцогиня Альба опытным глазом отметила при этом, что девушка все же ведет себя так, как положено любовнице, а не официальной гостье.

— Я счастлива представившейся возможностью, наконец, увидеть вас, графиня, — беззаботно прощебетала тем временем Клаудиа, в то же время с любопытством разглядывая Пепу. — Надеюсь, вы будете столь любезны, Ваша Светлость, чтобы уделить мне пару минут для интимного разговора.

— Разумеется, мадмуазель, — улыбнулась, даже слегка растерявшись от столь неожиданной наглости очередной соперницы, Пепа. — Мы поговорим с вами при первой же возможности. Буду даже рада этому, — добавила она, вдруг подумав о том, что и в самом деле следовало бы сказать этой дурочке пару слов наедине.

Альба же все продолжала смеяться, уверяя собравшихся, что гости явились еще не все. Герцог и герцогиня Осунские бесстрастно поглядывали на происходящее, вышколенно улыбаясь и отвечая на приветствия. Один Годой, похоже, пребывал в некоторой растерянности, не зная, с которой из своих дам теперь лучше находиться рядом. Почувствовав его замешательство, Клаудиа сама подошла к нему.

— Ваше Сиятельство, я на некоторое время оставлю вас, чтобы поговорить с герцогиней и герцогом Осуна. Я по ним так соскучилась, — по-детски добавила она, смягчая свое маленькое «предательство».

— О, конечно, мадмуазель, конечно, — обрадовался дон Мануэль, освободив себе руки наполовину.

В двусветной гостиной герцогини Альба произошло некоторое движение, и светлые платья дам оттенили темные костюмы мужчин.

Клаудиа подошла к Осунам, Годой — к Пепе, Фердинанд, насупившись, демонстративно уселся в одиночестве за угловой столик, а сама Альба вышла встречать новых гостей, еще раз предупредив, что сюрпризы еще не закончились. И вот, не успели даже раскрыться веера, как в гостиной появилась новая пара.