Клей

– Чушь собачья, – сказал Билли, обращаясь к Терри, но смотря на меня в поисках поддержки.

У Терри, похоже, наболело, и он хочет высказаться.

– Он об этом никогда не говорит. Что-то с ним там приключилось. Вы же видите, какой он с тех пор, как мы сюда приехали? Настроение скачет, как грёбаный раскидайчик.

Я вклинился в разговор, слегка ещё приходуясь таблой, отчего всё вокруг мерцало и поблёскивало.

– Дай ты ему отдохнуть, Тез. Его отец из тюрьмы не вылезал, и сам он отсидел два года ни за что, а потом что было, все мы знаем. И к тому, что там у него было на зоне, это никакого отношения не имеет.

Терри сурово так посмотрел на меня. Видно, что он поддатый, хоть алкашку держит как надо. Таблетки его никогда особо не интересовали.

– Я знаю, что ему непросто пришлось. Я за него во что хочешь впишусь. Не надо мне Голли расхваливать, Карл. Он мой лучший друг… ну и вы, конечно, тоже, и это не бухоя базар. Просто проглядывает в нём иногда червоточина, схуиебинка какая-то. То он вдруг препирается с ни хуя, соперничает, хуй проссышь в чём, то давай всех расхваливать, а себя опускать.

– У Голли обострённое чувство несправедливости, вот в чём дело, – говорю, – не просто так он в тюрьму за здорово живёшь посидел.

Билли бросил на меня холодный взгляд.

– У его малышки, может, тоже чувство несправедливости и всё такое, – говорит.

Даже сквозь таблетку я почувствовал, как кровь застыла в жилах. Терри глянул на меня, потом на Билли:

– Это был несчастный случай, Билли, ёб твою, ты здесь совсем не прав.

Билли поднял глаза и сморгнул.

– Это был несчастный случай, Билли, сам знаешь, – согласился я.

Билли кивнул:

–Знаю, я просто хочу сказать, что такие несчастья имеют привычку случаться, когда ты ведёшь себя как жопа.

Терри осклабился:

– Это всё началось с Головастика грёбаного. Полмонта и его дружка Дойла. Надо будет их почучить ещё разок.

Заява эта подвисла на время, пока мы задумались над собственной беспомощностью, ощущая её весомость и нашу ограниченность. Терри – пиздун голимый, я посмотрел на Билли и закатил глаза, и он, конечно, подумал то же самое. Полмонт – задрота, но он повязан на Дойла, и чтоб Терри что-то там говорил кому-нибудь из его банды – без мазы. Билли ему навалял, и то потому, что по работе он связан с ещё более крутыми разбойниками. Но таким, как мы с Терри, лучше с ними не связываться, если, конечно, не хочешь посвятить этому всю жизнь. А жизнь в таком случае может оказаться очень короткой. Потому что с этими упырями не разделаешься. Никогда. В пизду, у меня есть в жизни занятия поинтересней. Какой бы крутой ни была твоя туса, своё место лучше не забывать. На кладбище полно чуваков, которые так и не просекли эту иерархию. Есть такие уровни, на которые даже заглядывать не хочется. Точка.

Терри просто так не отпустит. Он вопросительно, даже с вызовом посмотрел на Билли.

– Дойл и этот упырь Полмонт. Они своё получат.

Билли пожал плечами, типа, не готов вписываться. Терри, однако, хитрая тварь, знает, как с нами работать, ему известно, на каких струнах играть, на какие кнопки жать.

Меня так его игры просто выводят.

– Только не отменяя, – говорю, – на хуя с этими упырями вендетту устраивать, Терри. Ты их никогда не одолеешь – они этим живут. А у нас и другие дела найдутся.

– Не такие они крутыши, как о себе думают. Вот тогда на Лотиан-роуд и Дойл был при пёрышке, и Джент там был, но Билли всё равно обоих сделал, и Полмонту задницу надрали, – завёл свою песню петух саутоновский, – я вот только об этом, Карл.

Но всё мы знали, что это только разговоры. Причём пьяный базар, скучнее которого нет, когда ты в таблах.

– В пизду, – сказал я Терри и повернулся к Бирреллу, – ты правильно решил, что если уж драться, то на ринге и за бабки, – говорю, стараясь поддержать Билли в положительном умонастроении, но сам поглядываю на здоровенный шрам у него на подбородке, который Дойл оставил ему выкидным ножичком. – Ты уложил его несколькими ударами, уже после того, как он, охуевший, оставил тебе шрам на всю жизнь. Потом тебе пришлось думать, не вернётся ли он, потому что все только и говорили, что ты его сделал. Ну и кто победил? По мне так – никто. С насилием так часто бывает: каждый пытается хоть на ничью вытянуть, а в итоге проигрывают все:

БИРРЕЛЛ – 3, ДОЙЛ – 3

– Ну да… – вроде как согласлился Билли. Потом подумал чего-то и говорит: – Я тут переговорил с братишкой об этих его фанатах, после того как его забрали в Данди.

Рэб, младший брат Билли, он мне всегда нравился. Чёткий пацан.

– Ну, с кем не бывает, – говорю.

Терри всё презрительно так поглядывает. Билли поймал его взгляд и говорит:

– Там, кроме всего, были ещё и пацаны «Хибз», когда мы с Дойлом схлестнулись. И Леско с тусой за нас вписались.

– Однако Джента ты на жопу посадил, – улыбнулся Терри.

У Билли, правда, лицо как было каменным, так и осталось.

– Он как раз поднимался, Терри. И вставал бы снова и снова, пока не схватил бы меня своими ручищами. И Дойл тоже. Я был рад, что Лексо встал между нами.

– Да они сами охуевшие напрочь, – сказал Терри.

Тут я давай ухохатываться над хитрым Лоусоном.