Клеймо дьявола

– Очень вовремя. – Кирилл налил в кружку только что вскипевшую воду и сыпанул туда две ложки растворимого кофе. – Что-то нашли?

– Да. Сейчас покажу. – Федя включил ноутбук, вынимая из кармана рубашки флешку.

Крепкий кофе обжег губы. Горечь прокатилась по языку. Кирилл позволил себе зажмуриться, надеясь, что голова перестанет болеть.

– Готово. Смотрите, шеф, – позвал Егоров. – Это камеры в клубе, где Трегубова засветилась в ночь, когда ее убили. Там еще драка из-за нее случилась. А она сбежала. Вот, вот глядите!

На экране хорошо было видно, как девушка пятится от барной стойки, перед которой двое мужчин начинают потасовку. Она – Анжела Трегубова – красивая, живая, растерянная и немного испуганная, оглядывается по сторонам. За ее спиной на высокой платформе, огороженной сеткой, вытанцовывает полуголая девушка. За столиками начинается оживление – все хотят посмотреть на драку. На танцполе пока все как обычно.

Трегубова делает еще несколько шагов назад и оглядывается в сторону. В объектив не видно того, кто ее окликнул. Девушка что-то говорит, но камера не пишет звук. А потом и вовсе выходит из зоны обзора.

– Там у них служебные помещения и черный выход, мы узнавали. И, короче, они пожмотились на то, чтобы поставить туда камеры.

– То есть убийца, возможно, вел ее от самого клуба. Нужно пройтись по фирмам, расположенным со стороны черного входа этого клуба. Если у них есть камеры, просмотреть их. Узнать, кто мог пользоваться служебным входом, у администратора или директора. И опросить всех, кто работал в ту ночь. Хорошо бы посетителей найти. – Кирилл не заметил, как головная боль отступила.

Впервые за долгое время в расследовании наметился какой-то прогресс. У них есть с чем работать. «Завьялов будет счастлив», – подумалось Парфенову.

– Шеф, – позвал от двери Гриня. – Тут такое дело…

– Какого черта! – Кирилл обернулся, и раскаленный гвоздь снова прошил его череп.

За плечом Города маячила Журавлева. «Ваня! Скотина, прибью!» – Парфенов стиснул зубы и громко дышал через расширившиеся ноздри.

– Это реально важно, шеф. Заходи. – Гриня, не сводя глаз с Парфенова, ввел Лину в кабинет.

– Значит, это ты? – Кирилл захлопнул крышку ноутбука, чтобы журналистка не смогла увидеть и одного кадра. – Ты, мать твою, передавал ей все, что у нас здесь происходило?

– Шеф…

– Закрой рот! Вот сейчас просто закрой свой рот. Я разберусь с тобой позже.

– А что происходит? – Федя никогда еще не видел майора таким обозленным, а Гришу таким притихшим.

– Это Журавлева. Которая пишет свои статейки и вопрошает, какого черта полиция ничего не делает. А твой напарник сливает ей информацию. А теперь еще и сюда ее приволок.

– Ну знаете ли! – Лина выступила вперед. – Никто меня сюда не волок!

– Конечно, вас сюда привело чувство гражданской ответственности, да? Или свобода слова? Или что там у вас еще есть?

– Я пришла, чтобы рассказать…

– Рассказать, как нам свою работу делать? – Кирилл кипел от гнева.

– Да что ж вы за человек такой?

– Нормальный! Нормальный человек, который не смакует подробности убийства молодых девчонок в разных там электронных газетках!

– Вы можете просто меня выслушать?

– Идите и рассказывайте свои байки кому-нибудь другому!

– До вас невозможно достучаться!

– Вот и не стучите! Проваливайте!

Кирилл готов был вышвырнуть ее за дверь. А если надо, то и спустить с лестницы.

Лина бросила сумку на пол и одним резким движением задрала футболку, одновременно поворачиваясь к Парфенову спиной. Никогда раньше она не позволяла другим людям смотреть на свои шрамы.

Все слова, которые он хотел сказать, застряли в горле. Кирилл застыл, не до конца понимая, на что смотрит.

Глава 10

– А… – протянул Егоров, нерешительно показывая пальцем на Журавлеву.

После минутной немой сцены этот звук вывел всех из ступора. Кирилл нагнулся за сумкой Лины.

– Сидите здесь! – приказал он оперативникам. – С тобой я поговорю позже!

Гриша, которому была адресована последняя фраза, уныло кивнул. Лина чувствовала себя ненамного лучше него. Сейчас ей хотелось закутаться в любимый старый халат.

– Идемте за мной, – позвал Парфенов, предупредительно открывая перед журналисткой дверь кабинета.

Белые полосы на светлой коже. Красноватые рубцы с неровными краями. Они пересекались, были длинными и короткими. А между лопаток – след давнего ожога. Стянутая кожа, все еще носящая отпечаток вилки. Как тавро на животном.

Лина тихо прошла мимо полицейского. Так же тихо они вошли в его кабинет. Кирилл закрыл дверь. Весь его гнев куда-то делся. Его место заняло неуместное чувство вины.

– Это ваше, – сказал майор, протягивая Журавлевой ее сумку, которую все это время держал в руках.

– Спасибо.

– Вы хотели что-то рассказать?

– Можно сначала воды?

– Да, конечно. – Кирилл открыл дверцу маленького холодильника, стоящего в углу. – Нет, воды нет. Есть полбутылки водки.

– Давайте водку.

Из закуски у Парфенова нашлась пара подсохших сушек и одна конфета, которую он уступил Журавлевой. Напряженность и неловкость несколько ослабли.

– Итак, – Кирилл убрал стаканы в ящик стола, – когда на вас напали? Вы знали того человека?