Кленовая стрела

– По-моему, из всего сказанного во внимание стоит принять только слова Ивана Лютого о происхождении доходов Ильи. Именно сдача недвижимости двоюродной бабушки позволяла ему время от времени жить на широкую ногу. Но Иван считает, что старушка смирилась с убытками, которые нанёс ей Илья своей самодеятельностью.

– А вы думаете иначе? – спросил Морис.

– Нет, я согласна, что чешская старушка ни при чём.

– Я думал, что она русская старушка, – усмехнулся Морис.

– Раз живёт постоянно в Чехии, значит, чешская, – настаивала на своём Мирослава.

– Значит, я русский? – задал Морис провокационный вопрос.

– А это решать тебе самому, – отрезала она.

– Благодарю.

– За что?!

– За то, что позволили выбирать.

Она пожала плечами и проговорила задумчиво:

– Остаётся ещё девушка.

– Какая девушка? – он не сразу понял, что она уже вернулась к делу Кудряшова.

– Зинаида Архиповна Артамонова – дочь владельца мебельной фабрики Архипа Павловича Артамонова.

– Ах да, – проговорил он. – Та самая, которая, по словам Лютого, была беременна от Ильи Кудряшова. Но не мог ли он это выдумать?

– Зачем ему это?

– Я не знаю… Иван мог завидовать Илье.

– И начать поливать его грязью после смерти? Нет, не думаю. Я уверена, что Иван на самом деле был привязан к Илье. Взять хотя бы тот факт, что он как мог оттягивал с появлением у него напарника. Пахал за двоих!

– Вот этого я и не понимаю!

– Что же тут непонятного?! Умом Иван понимал, что Ильи больше нет. Но его подсознание изо всех сил хваталось за иллюзию, что он может появиться.

– Может, вы и правы. Однако с Зиной вы не говорили?

– Нет, и пока не собираюсь.

– Почему?

– Потому что не вижу в этом никакого смысла. Есть два варианта. Первый: девушка не сознается в своей беременности и всё станет отрицать. Второй: она подтвердит слова Ивана, но наотрез откажется от своих угроз убить Илью. Доказательств у нас нет. К стенке припереть мы её не сможем, зато обзаведёмся человеком, испытывающим к нам неприязнь.

– А вдруг это всё-таки она заказала Илью?

– Надеюсь, что она не полная идиотка.

Морис пожал плечами и спустя полминуты проговорил:

– В таком случае у нас снова нет подозреваемого.

– Нет, – согласилась Мирослава.

– И что вы собираетесь делать?

– Собираюсь поговорить с родственниками и коллегами Зиновии Эдуардовны Скрытник.

– С преподавательницей информатики?

– Угу. О ней есть что-нибудь в интернете?

– Ничего особенного. Официальный муж. Десять лет супружеского стажа. Двое детей. На работе на хорошем счету.

– Ты сказал – официальный муж.

Он кивнул.

– А что, есть ещё и неофициальный?

– В Сети мелькают мутные слухи, что она не брезговала связями со своими студентами.

– Ого! И при этом на работе она на хорошем счету?!

– Что тут вас удивляет? – проговорил Морис неохотно. – Я же говорю, что это слухи. Ни имён, ни более полной информации нет.

– А слухи ещё какие-нибудь есть? – заинтересовалась Мирослава.

– Вообще-то, да.

– Не тяни! Какие?

– Её подозревали в получении взяток.

– Кто?

– Неизвестно.

– То есть?

– Они прятались за никами.

– Никто не обвинил Скрытник от собственного лица?

– Нашёл двух рассерженных родительниц. Выписал их имена.

– А контакты?

– Контакты есть их детей.

– Детей?

– У одной сын студент, у другой дочь. И Скрытник их завалила.

– Другие жалобщики, что писали инкогнито, писали об этих двоих?

– Нет. Они жаловались, что вынуждены были заплатить грымзе.

– Грымзе?

– Да, так они ласково именовали Скрытник за глаза.

– А руководство вуза на это никак не реагировало?

– Я думаю, что руководство вуза такие сайты не читает.

– Надо бы послать им ссылку, – задумчиво проговорила Мирослава.

Морис хмыкнул.

– Хотя ты прав, чего теперь посылать, если Скрытник уже подстрелили. Хотя, опять же… – Она замолчала.

– Что опять же? – спросил Морис.

– Надо всё-таки послать. Другим наука.

– Увольте, – ответил он.

– Хочешь подать заявление? – усмехнулась она.

– Какое заявление? – удивился он.

– Ты же сам сказал – увольте. – Мирослава прищурила глаза.

– Под словом «увольте» я имел виду – избавьте, – проговорил он нетерпеливо.

– Ладно, проехали. Ты мне лучше скажи, чем ей платили?

– Наличными.

– То есть деньгами?

– Разумеется!

– Как же платили бедные студенты?

– Они расплачивались натурой.

– Чем-чем? – переспросила удивлённо Мирослава.

– Вам же говорят русским языком – натурой!

– Зерном и шкурой?

– Про зерно ничего не знаю. А про шкуру… Это как посмотреть на это дело…

– Уж не хочешь ли ты сказать, что Скрытник шкуру со своих студентов сдирала и голыми их в Африку пускала?

– Скорее уж она пускала их голыми в свою постель, – ответил Морис.

– Но это недостоверная информация?

– При желании её можно проверить.

– А вот с этого места поподробнее.

– Некая Белочка…

– Белочка?!

– Не перебивайте!

– Молчу. Продолжай.

– Так вот, некая Белочка написала, что студент Акимов пытался покончить с собой!

– Скрытник его изнасиловала и тем не менее завалила?

Морис посмотрел на неё укоризненно, ведь обе-щала молчать.

Мирослава вздохнула и прижала указательный палец к губам.