Клептоманка. Надкусанное яблочко

На рабочем столе Ростоцкая заметила фотографию в деревянной рамке, на ней Илона и маленькая девочка на плечах Кирилла выглядели счастливыми.

– Где мы можем поговорить спокойно? – спросила она.

– А что Вы хотели? Со мной вчера уже разговаривали Ваши коллеги, – набычился Хабаров, что ему совершенно не подходило.

Впечатление он производил человека, лёгкого в общении. Кириллу было за сорок, но выглядел он максимум на тридцать пять – эдакий взрослый мальчик. Подтянутый, ухоженный, с претензией на элегантность и вечную молодость. Длинные тёмные волосы, аккуратно зачесанные назад, взгляд с поволокой, про который тётка Матильда говорила "блядские глаза", чётко очерченные губы и жёсткий подбородок.

– А разве Вы не хотите поскорее узнать, кто убил Вашу жену? – схитрила девушка, не оставляя ему выбора.

Фотограф пожал плечами и провёл её сложной системой коридоров в небольшую кухню. Туда периодически заглядывали сотрудники газеты, но было тихо.

– Расскажите, где Вы познакомились с супругой? – спросила Регина, разглядывая маленькую серебряную серёжку в мочке уха фотографа.

– Мне уже стукнуло тридцать. Я увидел её с подругой в таверне. Молодая, лет двадцать пять, хорошенькая. Такая chica. Блондинка, щёчки как наливные яблочки и глаза. Знаете, они были такие, что в них один раз посмотришь и забываешь обо всём. И цвет. Какой же у них был суперский цвет! Щедрая Адриатика и даже небо Барселоны не идут ни в какое сравнение.

Фотограф, вспоминая, мечтательно устремил взгляд светло-голубых, почти прозрачных глаз в потолок.

– Конечно, случился Amor, и я влюбился. Спросил, почему такая красивая девушка сидит такая печальная. Оказалось, что у неё скоропостижно скончался муж. Muerte. Разговорились, начали встречаться, а через месяц я переехал к ней.

– То есть вы жили в её квартире, – уточнила Ростоцкая, пробуя чай, любезно предложенный Хабаровым.

– А какое это имеет значение? – обиделся на намёк старградский мачо.

– Никакого. Просто уточняю.

– Я ей ремонт в однушке сделал. Тёще помог сарай построить и так, немного по хозяйству.

Регина посмотрела на щеголеватого фотографа. Где он и где сарай в деревне? Девушка как бы случайно притронулась к руке мужчины. Редакционная кухонька всколыхнулась и уплыла в сторону. А на смену ей Ростоцкая увидела квартиру Илоны двенадцать лет назад.

Молодая женщина и, правда, была хороша собой. Они стояли посреди комнаты, Илона крутила в руках красную герберу, а Кирилл любовался ею. Не мог насмотреться в эти глаза, вобравшие в себя океан. А как же от неё пахло! Так пахнет яблоками в саду. Густой аромат окутывал её всегда, где бы она ни находилась. Так бы и съел.

– Потолок осыпается. Надо уже ремонт начинать, – сказала Илона, задрав голову.

– Не волнуйся. Я всё сделаю. Будет magníficamente, – сказал Кирилл, рисую букву О из большого и указательного пальцев.

– Ты у меня – чудо, – сказала она, обхватывая его за шею.

– Только знаешь что. Может, ты увезёшь ребёнка к матери?

– Почему? – встревожилась женщина и отодвинулась. Если выбирать между мужиком и дочкой, она, не задумываясь, оставит Оленьку, а его взашей.

– Ну, здесь будет грязь и строительная пыль. А там всё-таки свежий воздух.