Клерамбо

Они сердечно расцеловались.

– Видите ли, – оказал Жило уже на пороге, – вы на нашем попечении. Мы в некотором роде ваши сыновья.

– Это правда, – отвечал Клерамбо с доброй улыбкой.

Он подумал о своем сыне. Закрыв дверь, он только через несколько минут заметил, что грезит наяву, с лампой в руке, неподвижно остановившись в передней, куда проводил своих юных друзей. Было уже около двенадцати, и Клерамбо очень устал. Однако, вместо того чтобы итти в супружескую спальню, он машинально вернулся в кабинет. Квартира, дом, улицы были погружены в сон. Клерамбо сел и снова застыл в неподвижности. Он рассеянно вперил невидящий взор в световой отблеск на застекленной гравюре Рембрандта "Воскрешение Лазаря", которая висела на дверцах книжного шкафа… Он улыбался дорогому образу, только что вошедшему без шума и ставшему перед ним.

– На этот раз ты доволен? – думал он. – Ты этого хотел?

Максим отвечал:

– Да.

И лукаво добавил:

– Мне стоило не мало труда переделать тебя, папа.

– Да, – сказал Клерамбо, – нам пришлось многому поучиться у наших сыновей.