Клетка

– Гейб! – кричу я, и он перестает ходить туда-сюда. – Ты нигде не прольешь мою гребаную кровь... ты ненавидишь Синалоа. Используйте русских как союзника и покончите с ними.

Габриэль смотрит на меня, его загорелые щеки покраснели от гнева.

– У тебя не было никакого права…

Я бросаюсь к нему и тычу его пальцем в грудь.

– У меня было полное, черт возьми, право. Насколько я знаю, ты – половина причины, по которой я сейчас по колено в дерьме. Причина, по которой моя семья была почти уничтожена, – говорю я с рычанием.

– Твоя борьба с Доминго – твое дело, – говорит он сквозь зубы.

– Все было хорошо, пока ты не убил парня Хесуса у меня во дворе, а потом весь чертов ад вырвался наружу. Это из-за работы с тобой, меня преследуют!

Взгляда в его глаза хватило мне для того, чтобы понять его нутро. Он может быть моим другом, но он безжалостен. Холодный и расчетливый. Он тяжело вздыхает и опускает подбородок на грудь.

– Чертов русский! – Габриэль проводит рукой по лицу и качает головой. – Клянусь богом, если бы ты мне не нравился, я бы тебя убил.

– Да, да. Чувство взаимное, поверь мне.

Габриэль стонет.

– Так гребаный русский сказал, что мы будем делать с этим дерьмом? – Он указывает на тело Андреа.

– Выиграть дополнительное время.

– Выиграть... – Габриэль запрокидывает голову и обхватывает ее руками. – Ай, ай, ай. Почему бы нам просто не убить мужчин, которых мы должны встретить?

Я смотрю на него, легкая ухмылка медленно пробегает по моему лицу, потому что это именно то, что мы, блядь, будем делать.

– Почему бы и нет?

– Ты что, сошёл с ума? Ты, черт возьми, сумасшедший гринго. Мы убьем их, Хесус убьет всех, прежде чем ты когда-нибудь покинешь Сьюдад-Хуарес.

– Так что не нужно ему знать, что это были мы.

– Ты, черт возьми, в своем уме? Ты нашел пейот и съел его? – Он сует руки в карманы и ходит туда-сюда, бормоча по-испански.

– Есть способы убить их, даже не прикасаясь к ним, – говорю я, и Габриэль останавливается, глядя на меня с искоркой любопытства. – Яд.

– Яд? – он закатывает глаза. – Это для ебучих кисок. Оружие женщин.

– Гейб! – кричу я.

– Ты пытаешься сделать меня мягким, брат.

Провожу рукой по лицу.

– У них моя дочь Габриэль. У них Кайла!

Закрыв глаза, он вздыхает.

– Хорошо. И как ты предлагаешь их отравить?

– Просто дай мне минуту подумать.

– Время – это то, чего нам немного не хватает.

– Я знаю. – Я, блин, знаю... Мы направляемся к машине Габриэля, и мой телефон звонит, мне звонит Марни.

– Да? – Я отвечаю, обходя хаммер сзади.

– Итак, э... – Марни медленно выдыхает. – Мы на границе. Задержаны.

– Какого хрена, Марни? Я же сказал тебе, блядь, приглядывать за ней.

– Да, да, и она такая же упрямая, как твоя задница. Ты собираешься оставить нас здесь гнить или что, потому что она сказала, что не уйдет?

– Черт побери. Просто... – стону я, вытирая лицо рукой. – Просто подожди там,– я вешаю трубку.

Я забираюсь внутрь внедорожника и бросаю телефон на пол.

– Как далеко граница? – спрашиваю.

– Пятнадцать миль, а что? – Габриэль смеется. – Дай угадаю, объявилась твоя женщина?

– Конечно, черт возьми, и знаешь причину, – я поднимаю руки вверх, – она ​​собирается сразиться с картелем. – Я вздыхаю: – Мне нужно ее забрать.

Мы выезжаем из фермы и сворачиваем на шоссе.

– Как бы мне не хотелось, чтобы Тор злилась на тебя, – смеется Габриэль, – я стараюсь держаться подальше от границы, насколько это возможно, поэтому я собираюсь поехать к себе домой и позволить тебе вести машину и забрать ее.

Я упираюсь головой в подголовник, наблюдая, как проносятся дерьмовые домики, и ломаю голову над тем, как, черт возьми, отравить горстку членов картеля.

25

Джуд

Я с нетерпением жду в коридоре, пока они идут за Марни и Тор. Один из офицеров продолжает смотреть на меня, и мне хочется ударить его в глотку. Марни выходит первым, качая головой.

– Она приставила гребаный пистолет к моей голове, – бормочет он, проходя мимо меня. – Она сумасшедшая.

Спустя несколько мгновений Тор выбегает из камеры. Я хватаю ее за руку и иду по коридору. Она вырывается, но я тащу ее.

– Отпусти меня, – рычит она, хватая меня за руку. Все, что я делаю, это ужесточаю хватку.

– Ради бога, не рыпайся, пока мы не выйдем наружу.

Марни толкает дверь и выходит под вечернее солнце. Я ловлю дверь перед тем, как она закроется, и мы выходим, влажность прилипает ко мне, словно мокрая ткань.

– Марни. – Я указываю на «Хаммер» и щелкаю замком, сигнализация зазвенит. – В эту.

Марни бормоча, забирается внутрь. Я тащу Тор к пассажирской стороне. Она вырывается из моей хватки с таким выражением лица, как будто у нее ебучая хрень в заднице. Я подхожу к ней ближе, прижимаясь лицом к ее шее.

– Даже не думай об этом, – говорю я, открывая дверь, вталкивая ее внутрь и закрывая дверь. Она дергается, чтобы открыть ее снова, я захлопываю ее обратно, указывая пальцем на нее. – Не делай этого, черт возьми! – Я смотрю на нее, огибая переднюю часть машины и забираюсь внутрь, заводя двигатель.

– Ох, черт, – ворчит Марни. Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как он держит окровавленную ладонь. – Добро пожаловать в Мексику...