Клетка

Звонил старик. Такино ждал его звонка, хотя на многое не надеялся. Полагаться на других людей — это эгоистично. В конечном итоге можно рассчитывать лишь на свои мозги и свои ноги.

— Вы переменили своё мнение. Что-то случилось?

— Просто дай мне ответ. Понимаешь?

— Да.

— Судно пойдёт в местечко под названием Мотоура, что в Мисаки.

— Я знаю. Примерно час езды на такси от Яватагамы, правильно?

— Не езди туда. Твоё судно не там. Тебе нужно противоположное направление, место под названием Куси. Будешь там спускаться по каменным ступенькам, пока не дойдёшь до самого низа и не окажешься на пирсе. А такси повезёт тебя только по дороге, поверху.

— А потом что?

— Позвони мне завтра из Саганосеки. К тому времени постараюсь что-нибудь придумать. Но что бы ни случилось, даже не пытайся самостоятельно переправляться через пролив Хайсуй. Ты понял?

— Если то, что сейчас плохо, станет ещё хуже, у меня просто не будет выбора. Но не беспокойтесь, я вовсе не собираюсь перебираться через него вплавь. По берегу расположено немало мелких рыбацких деревушек. Уверен, что мне хватит сил, чтобы грести вёслами на обычной лодке или на чём-нибудь подобном.

— Тебе ни за что не удастся сделать это без мотора. Если не получится с паромом, мы всё равно что-то придумаем, — старик закашлялся, прочистил горло и спросил: — Ты ранен?

— Об этом что-то говорили в новостях? Ничего серьёзного.

— Доктора я найти не смогу.

— Мне он и не нужен, — Такино взял в рот сигарету и ослабил галстук, освобождая шею. — Скажите мне… — начал он.

— Что?

— Почему вы так усердно пытаетесь мне помочь? Вы же знаете, что за вами копы следят.

— Я делаю это не для того, чтобы помочь тебе бежать.

— Тогда как же?

— Я ничего для тебя не делаю.

— Но я единственный человек, который просит вас о помощи.

— Даже если так, я всё равно ничего не делаю для тебя. Просто есть один человек. И я хочу, чтобы он уехал. Я помогаю ему это сделать, вот и всё.

Такино снова спросил старика, что он имеет в виду, но стало очевидно, чтобы там ни было, он не хотел об этом говорить. Некоторое время они просто молчали, а затем старик, откашлявшись, вновь прочистил горло:

— У тебя есть деньги?

— Только около миллиона.

— Недостаточно. Обе мои лодки в Южно-Китайском море. Нам придётся воспользоваться чем-то другим.

— У меня есть часы, зажигалка и бриллиантовая заколка для галстука. Всё вместе потянет ещё на полмиллиона или около того.

— Ты же знаешь: ничто так не ценится в этой игре, как твёрдая наличная валюта. Ну да ладно. Может, нам удастся провернуть эту сделку и с такой малой суммой.

— Сколько я должен вам?

— Мне от тебя деньги не нужны.

— Ну, тогда возьмите хотя бы мою бриллиантовую заколку для галстука. Новая она стоила восемьсот тысяч иен.

Заколку ему подарила Юки, в тот месяц, когда они выплатили последнюю часть кредита. Себе она купила кольцо точно такого же дизайна. Дочке тогда только исполнился годик, и Такино помнил выражение паники на лице жены, когда Мизу добралась до шкатулки, в которой хранились драгоценности.

— Мне ничего не нужно. Кроме того, я вовсе не собираюсь с тобой встречаться.

— Ну а какой план? Он у вас есть?

— Я пока подержу его у себя в голове, — и с этими словами старик повесил трубку.

Такино снова лёг на постель, не снимая одежды. Казалось, что он собирается в долгое путешествие. Он чувствовал себя так, будто его тянет куда-то в самые глубины Земли. Сможет ли он потом поспать? Он обычно чувствовал себя именно так, когда он почти засыпал, а голова была ещё ясной. Он лежал на боку, бережно положив раненую руку на кровать, и в ней толчками пульсировала боль. Сейчас дело обстояло хуже, чем вначале, когда порез был свежим. Так всегда и бывает. Чем сильнее боль, тем ты дальше от смерти, потому что сознаёшь, что ты есть, что ещё жив.

Он сел на обычный, не скоростной поезд, который отправлялся в 5.07. Солнце ещё не встало, но пассажиров было много. Такино задремал сразу же, как только поезд двинулся вперёд, однако часть его сознания не погружалась в сон. Он слышал всё, что твориться вокруг него: разговоры людей, толчок при торможении, когда поезд въезжал на станцию. Ведь он находился в бегах. Пусть даже Такино не заметил каких-либо людей, которые бы следили за ним и даже не чувствовал их присутствия, всё его тело знало, что он сейчас в бегах.

Начинало светать. Похоже, что его прогноз сбывается: день будет чудесным.

Напротив сели две пожилые женщины. Они курили сигареты и болтали на местном диалекте. Такино тоже достал сигарету. Слева расстилалось Внутреннее Японское море, которое блестело в лучах раннего утреннего солнца, подобно золотому слитку. Вдалеке виднелось несколько рыбацких лодок; они походили на маленькие чёрные пятнышки или капельки на ровной утренней морской глади. Спокойное море.

В Накацу[51] Такино купил себе завтрак. Было чуть больше половины седьмого утра. Он ел не торопясь, тщательно пережёвывая каждый кусок, пока не осталось и крупинки риса. Потом он выпил чашку холодного чая и снова закрыл глаза. Спать Такино не мог. В Беппу он сошёл с поезда.