Клетка из слов [Литрес]

Они ищут всю ночь. Я не сплю. Смотрю в потолок и слушаю шум двигателей по всему побережью, который превращается то в далекий гул, то в громкий рев прямо в бухте. А потом в окне проносится розовый огонек, они поворачивают на запад и уже не возвращаются. Они что-то нашли.

Я встаю и выхожу навстречу рассвету. Бегу на запад вдоль берега, пока не вижу лодки береговой охраны. Они болтаются в узком канале, ведущем в пещеру. Гладкий обелиск отсвечивает черным в лучах утреннего солнца. Почему-то я знал, что все обнаружится именно здесь.

Я наблюдаю, спрятавшись за выщербленными прибрежными камнями. Два дайвера с плеском опускаются под воду. Почему бы божеству не съесть их?

Дайверы всплывают и снова ныряют, всплывают и ныряют. Они поднимают какие-то обломки со дна пещеры – все облеплено водорослями, так что непонятно, что это. А потом, около одиннадцати утра, дайверы одновременно поднимаются на поверхность, придерживая что-то с двух сторон. Парень на лодке спускает на лебедке платформу. Она ложится на воду, и водолазы начинают копошиться с цепями. Заводится двигатель, цепи натягиваются, и что-то медленно поднимается из воды. Металлическая бочка – канистра для масла. Она вся покрыта оранжевой ржавчиной, а бока разъедены солью и временем. Один из парней в гидрокостюме берет в руки лом.

– Нет, – вслух шепчу я. – Не открывай ее. – Я понимаю, что он должен, но еще понимаю, что не стоит. У меня к горлу, словно тошнота, подкатывает то самое чувство: такое же, как на лугу над Свистящей бухтой. Мне трудно дышать, и в глазах распускаются темные пятна.

Мужчина осторожно поддевает ломом край металлической крышки и начинает открывать бочку. Она поддается тяжело, туго и неохотно. Он заглядывает внутрь, молча подносит руку ко рту, отходит к краю лодки и блюет в волны.

Через двадцать минут из глубины извлекают еще одну бочку. Водолазы затаскивают ее на палубу и ставят рядом с первой. Обе заросли водорослями и ракушками. Они пролежали здесь довольно долго. Но я все равно даже отсюда чувствую запах содержимого.

Из воды поднимается еще одна бочка и еще одна, а потом еще и еще. Место на палубе кончается, и подплывает вторая лодка. На нее выставляют новые бочки. В общей сложности восемь. Потом я узнал, что в полиции подозревают о существовании еще одной бочки – они обнаружили обломок цепи. Каким-то образом самой старой бочке удалось вырваться, ее унесло течением, и она соскользнула с морской глади, чтобы навсегда исчезнуть в глубокой черноте.

К концу дня обе низко просевшие лодки уплывают, навьюченные тяжким грузом мертвых женщин.

Ребекка Бун наконец вернулась домой.

Я прочел, что ее бочку нашли первой – она торчала из расщелины в глубокой заводи в пещере и была скрыта водорослями. Лезвие ножа для устриц соответствовало повреждениям на ее костях. Она умерла первая – около десяти лет назад.

Потом дайверы пошли дальше вдоль цепи и нашли еще одну канистру для масла, и еще. Тела остались нетронутыми – некоторые бочки сохранили герметичность. У всех женщин обнаружились разные отметины на костях – по их предположениям, от мясницкого ножа или топора.

Две женщины, которые погибли не так давно, «расперчатались», покинув свои бочки. Сначала я не понял, что это значит. Несколько раз повторил про себя это слово. Красивое – наверное, именно это делали леди времен викторианской Англии, когда возвращались домой с послеобеденной прогулки.

На самом деле это процесс, когда кожа отслаивается от мышц и тканей. Такое случается с утопленниками и трупами, которые долгое время находились под водой. Две женщины просто выскользнули из своей растянувшейся кожи, когда их вытащили из бочек.

Полиция полагает, что почти все женщины из бочек – приезжие, объявленные пропавшими за последние годы. Предполагалось, что они шли купаться в жаркий день и их уносило течением. Но выяснилось, что местные течения не так уж опасны. Всем им была нанесена тупая травма черепа. По основной версии, Элтон во время плавания подбирался к ним, оглушал и уносил домой. А когда все заканчивалось, складывал их в бочки и прятал в пещере.

Двух женщин опознали быстро. Первая – Ребекка Бун. Кристи Бэрам – жертва из последней бочки. Я однажды видел, как она плачет. Убийца подобрал ее платок. Хотел бы я знать, из-за чего она тогда плакала на пороге магазина, но не узнаю уже никогда. И никто не узнает, потому что Кристи Бэрам больше нет.

Иногда они мне снятся. Разбухшая от воды серая кожа сползает и падает в лужицу на кафельном белом полу. У меня во сне эти женщины восстают, освободившись от старой оболочки. Во сне они обновленные, розовые и нежные, как рука юной девушки, снявшей шелковую перчатку. Они уходят, оставив позади себя прежних. Я не знаю, куда они идут, на этом сон всегда заканчивается. Но я надеюсь, в какое-то прекрасное место.

Мы раздобыли в городе газету, и на первой полосе была она – Ребекка. Настоящая она, не монстр и не фантастический сюжет. Я беру газету в сад и читаю. Почему-то кажется уютнее читать ее на улице. Я не могу оторваться от фотографии Ребекки.