Клетка тьмы

— Френ может верить, что принц Одар мертв, только если кто-то выжил во время нападения, — объяснила Жана. — Так скажи, кто-то выжил?

Аллисса держала голову высоко, не желая быть напуганной ее тетей. Марек, единственный выживший, не знал, что Одар и Джарвик поменялись местами. Ее отец знал. Интересно, что Дармик решил позволить обману продолжаться. Ей нужно было обдумать это уже без королевы.

— Я видела, как ваш сын попал стрелой в спину каждого человека, который был там в день, когда он похитил Одара и меня.

Жана сцепила ладони, ее костяшки побелели.

— Что-то еще? — спросил Кердан. — Если вы закончили, у меня остались дела, — он притянул тело Аллиссы к своему. Так они не договаривались, и она собиралась потом поговорить с ним об этом. Но пока что она подыгрывала.

Холодная и опасная улыбка, почти как у Сомы, возникла на лице королевы, искажая ее черты.

— Я поговорю с королем. Не знаю, как он отнесется к тому, что его сын спит с врагом. Может, пора вернуть шлюху в подземелье.

— Не трать время. Мой отец отдал ее мне. Она моя.

— Он считал, что она — пленница, и с ней будут так обращаться. Ей слишком удобно и спокойно в твоей спальне.

— Потому что мне нравится общество принца? — она не могла поверить, что сказала это вслух.

Королева подняла руку, чтобы ударить Аллиссу, но Кердан поймал ее руку.

— Не смей, — убийственным тоном сказал он. — Тебе нужно уйти. Сейчас.

— Ты не можешь мне указывать, — сказала Жана, выдернув руку из его хватки и поправив рукав платья. — Я — королева. Я выше тебя рангом.

— Нет, — ответил он. — Я следующий в очереди на трон, а не ты.

Глаза Жаны яростно вспыхнули.

Кердан взял Аллиссу за руку, поцеловал ее ладонь. Он хотел, чтобы королева думала, что у них было что-то, кроме физических отношений. Она не понимала, зачем.

— И если думаешь убить моего отца, чтобы править Рассеком, не стоит. После него трон перейдет ко мне, а дальше — дядям и кузенам, о которых ты не знаешь. Ты не сможешь убить их всех. Пора понять, что трон никогда не будет твоим.

Королева оскалилась.

— Мой отец не говорил, что престол передается по мужской линии?

Аллисса не сдержалась и сказала:

— Полагаю, вас можно назвать шлюхой.

Кердан рассмеялся, лицо Жаны побелело.

Королева шагнула к ним и понизила голос:

— Как, по-вашему, я выживала все эти годы? Вы не знаете, с кем связались, и на что я готова пойти ради того, что хочу. Грозите, сколько хотите, но когда все закончится, я буду сидеть на троне, а вы будете молить о пощаде, но не получите ее от меня, — она повернулась и покинула комнату.

Кердан захлопнул дверь, смеясь.

— Я не считаю ситуацию смешной.

Он покачал головой.

— У нее была броня под платьем.

— Защита от тебя?

— Возможно. Хотя у нее явно много врагов.

— Нам нужно обсудить произошедшее, — сказала она. — Но сначала оденься, — она придерживала меховую накидку на теле, осторожно опустилась на диван, живот и рука болели.

Принц надел рубаху и подтянул штаны.

— Прошу прощения, — он убрал волосы назад пальцами. — Я подумал, это сработает лучше, — он сел рядом с ней на диван. — Дай мне проверить твои раны.

— Они в порядке, — она крепко сжала накидку.

— Ты осмотрела их и проверила, что они заживают и не заражены?

Нет.

— Что такое? — спросил он.

Она теребила рукав.

— Почему ты снял мою одежду? Ты знал, что Жана придет сюда?

— Я не знал, что она появится. Она сюда ни разу не приходила, — он повернулся к Аллиссе на диване, потянулся к ее руке, но отдернул ладонь и неловко опустил на свои колени. — Когда ты отключилась, я убрал твою одежду по двум причинам. Во-первых, чтобы убедится, что порезов нет где-то еще. Во-вторых, я боялся, что яд мог оказаться и на ткани.

Она не могла на него смотреть. Он видел ее голой. Она закрыла лицо руками, не знала, что сказать, ощущая стыд.

— Аллисса, — нежно сказал он. — Не нужно смущаться, — он убрал ее ладони от ее лица. — Моей целью было помочь тебе. Тебе нужно понять, что я считаю тебя ценным союзником, наравне с моими лейтенантами. Я не могу тебя потерять. Я отнесся к тебе так, как поступил бы со своим личным стражем.

Хоть между ними не было романтики, ей все еще не нравилось, что он видел ее голой.

Он вздохнул.

— Прости, если я оскорбил тебя. Я хотел только спасти твою жизнь, не думал о скромности.

— Я… — пролепетала она. — Никто не может знать. Я не могу ставить свою невинность под вопрос, — плохо было то, что она была в его спальне. Если она выберется живой, ее репутация будет запятнана. Ее спасет то, что Одар это никому не расскажет, как и не будет грозить ей этим. Но если люди узнают, если Жана кому-то расскажет, если работники замка будут говорить о том, что видели и слышали, спасения не будет.

— Я никому не скажу, — пообещал он. — Теперь дай посмотреть.

Ее глаза расширились от ужаса. Она сжимала накидку, не позволяя ему снова ее видеть.

— Ладно, — он встал и отвернулся от нее. — Проверь сама. Проследи, чтобы из порезов ничего не сочилось, и чтобы не было черных следов.