Клеточник, или Охота на еврея

Пат и Паташон ответили ему почтительными взорами, исполненными равно покорности и подобающего недоумения. Они и впрямь могли только смутно догадываться о целях и задачах, которые преследовал шеф, отдавая почти невыполнимые, перенасыщенные мокрухой приказы. Но эти их догадки были на самом деле далеки от истины. Впрочем, двум матерым убийцам, искусным исполнителям хозяйских замыслов и приказов, было по большому счету наплевать, зачем и почему. Сделать все чисто и получить на кодированные счета очередные кругленькие суммы — этим в основном исчерпывались их интересы в рамках каждой конкретной операции.

— Послезавтра, к полуночи, привезете в бункер Клеточника, — Мудрик сделал театральную паузу. — Следователя этого, Тополянского, не убивать. Можно покалечить. Где-то до первой группы инвалидности. Ну, там, шейные позвонки подправить или еще чего.

Пат и Паташон изо всех сил постарались не выдать удивления. Однако удивиться было чему. Клеточник-то ладно! Но вот старшему следователю-важняку шею свернуть — это вам, как говорится, не лобио кушать, посерьезней задачка, чем все предыдущие, вместе взятые.

— Вопросик позвольте, Хозяин, — Пат знал, Федор Захарович по-прежнему тешится этим почтительным «хозяин», хотя давно уже является таковым для многих сильных мира сего — что там подручный киллер. — А с тем рослым мальчиком, который при нем, как быть, если подвернется?

— Мнэ одной каланчи в поле зрэния вполнэ достаточно! — недвусмысленно дал понять Мудрик, подражая сталинскому акценту: любил иногда поёрничать на такой манер. — Время придет, дам команду, а пока пусть побэгает. Нэ к спеху.

Дальше тон его стал серьезным.

— Можете поручить Толику Седому и его команде. Работа и хороший гонорар отвлекают от грустных воспоминаний. Или сами… И еще: туда же привезете вот его… — с этими словами достал из ящика стола машинописный листок и протянул Пату. Жестом показал: запоминайте. На листке была фамилия, имя, отчество, кличка и адрес. Точнее, место обитания — крупнейший подмосковный мусорный полигон.

Глава 2 То, чего не могло случиться

«А вот это уж предельно серьезно, — размышлял Тополянский, сидя на переднем сидении рядом с Рустамчиком, гнавшим назад, на конспиративную квартиру. — Серьезней некуда».

Труп торговца магазина «Рабочая одежда» Артемия Викторовича Прижогина увезли после тщательного осмотра места преступления. На этот раз — никаких бутылок и энциклопедий. Свидетеля банально задушили, предварительно прыснув ему в лицо нервно-паралитическим газом. Баллончик демонстративно валялся в углу комнаты. Никаких отпечатков, кроме прижогинских, никаких вещдоков, как и по всем предыдущим убийствам.

Мертвых оперативников еще раньше увезли в пластиковых мешках. Причем, если со Стасом Бурдейным все было более или менее ясно — снайперский выстрел в глаз с верхнего пролета лестничной клетки, то причину мгновенной смерти Торопова еще предстояло выяснить.

И все за каких-то три часа!

Убрали первого реального свидетеля. Того, кто видел воочию то ли Фогеля в роли покупателя, то ли кого-то из исполнителей этого кровавого действа. А конца не видно и смысл его все так же загадочен и смутен.

Но теперь… теперь убийцы переступили ту черту, за которой череда вроде бы чисто уголовных деяний дополнялась преступлениями еще более наглыми и вызывающими. Осознанно и целенаправленно были уничтожены агенты правоохранительной службы, сотрудники прокуратуры. Убийцы сработали с уникальной оперативностью. Они не могли не понимать, что эти двое, Бурдейный и Торопов, находились при исполнении. Более того, их с Вадиком разговоры наверняка прослушиваются и решения о ликвидации принимаются в какие-то минуты.

«Их отследили, как дилетантов, — рассуждал Тополянский. — То есть в операции (назовем ее условно операция «Кроссворд») задействованы профессиональные ликвидаторы высшего класса. Оснащены совершеннейшей аппаратурой прослушивания, да еще и с лицензией на убийство. Теперь не малейших сомнений: Фогель здесь ни при чем. Он никак не мог влиять на события. Стало быть, Прижогина убрали, чтобы тот своими показаниями не снял подозрения с объекта охоты: не опознал бы в нем покупателя валенок. Грим, парик, искусство визажиста — вот вам и Фогель в магазине… Но Прижогин мог и усомниться. Ну и что? Где повод убрать? Да еще отягощая содеянное убийством двух оперов?»