- Посмотри на небо. Оно такое яркое. – ее серебристый смех оседает мягкой пылью с моей голове. Поворачиваюсь и не могу оторвать глаз от ямочек на щеках и блестящих глаз, залитых счастливым солнечным светом.
- Дай мне свою руку. – тихо прошу. И тут же беру ее маленькую ладошку.
Ты моё небо. И прекраснее я в жизни ничего не видел.
- Сегодня так солнечно. – она тоже вдруг поворачивается. Отрывает взгляд от ясных небес, усыпанных пушистыми облаками. И кофейный янтарь ее глаз вдруг становится твердым, как самая прочная каменная порода.
- Как в тот день, когда ты ушла… - заканчиваю то, что она собиралась сказать.
Эл смеется. Так легко и непринужденно, что мне тоже хочется улыбнуться. Сейчас об этом не тяжело говорить. Потому что она снова рядом.
А еще сейчас легко дышать полной грудью. В последнее время я почти разучился этому.
Легкие наполняются ароматом свежего зеленого луга, чистого воздуха и палящего солнца.
- Я здесь. Я рядом. – она кладет маленькую ладошку на мою щеку.
А за ее спиной уже реальность рассыпается черным прахом. Густое, мрачное зарево стирает зеленый луг, горизонт голубого неба, и потихоньку подбирается к нам.
- Не верь им! – Эл вдруг переходит на крик, а меня будто обесточили. – Я люблю тебя, слышишь? Просто в этом мире не нашлось места нашей семье.
- Эл… - говорю беззвучно. Голос вдруг пропал. Пытаюсь кричать, но не получается выдрать из болящей груди и звука. – Эл!
Хочу прижать ее к своему телу. Никогда и никуда теперь не отпускать! Но больше не могу дотянуться.
С каждым мигом она всё дальше от меня.
- Мы всегда будем вместе. – послышался родной голос уже совсем далеко. Где-то за линией темного горизонта.
- Где ты…? – перед глазами осталась слепящая темнота. А дышать вновь стало больно.
________________
Открываю глаза. Бредовое безрассудство медленно покидает рассудок, уступая место реальности.
Сжимаю пальцами черный шелк простыней. Полутемная комната. Ее спальня. Здесь до сих пор беспорядок, который устроил я. Не смог исправить его даже спустя целый год.
- Где ты? – повторяю я вслух вопрос, который сорвался с губ во сне.
Но в ответ получаю лишь глухую, страшную тишину.
Я злюсь на нее. Ненавижу за то, что посмела оставить меня. За то, что ушла, даже не попрощавшись.
Я злюсь на себя. Ненавижу за то, что позволил себе оступиться. И за то, что год поисков ни привел ни к чему. За то, что день ото дня напиваюсь, и через раз засыпаю в ее кровати. За то, что не могу отпустить, и кроме тоски ничего больше не ощущаю.