Клятва королевы

Кое-что зная о ненадежности подобных соизволений, я составила страстное обращение в Ватикан — заявила о незаконности любых прав Иоанны на трон и потребовала, чтобы его святейшество отказался освящать ее союз с Португалией. Я добавила личную записку для кардинала Борджиа, который помог распутать ситуацию с моим собственным браком, пообещав ему достойное вознаграждение и нашу вечную благодарность, если он поможет убедить папу.

Используя Карденаса как посыльного между нами, мы решили, что Фернандо начнет наступление, пока я продолжу прочесывать страну в поисках дополнительных денег и рекрутов. Мне предстояло отправиться в Бургос, затем в Авилу, а после встретиться с Фернандо в крепости Тордесильяс, укрепленной и легко обороняемой.

Из Бургоса я выехала под страшным ливнем. Мне удалось завоевать верность города после почти месяца переговоров с упрямыми чиновниками, которые боялись, что мы с Фернандо узурпируем их давно устаревшие феодальные права. Я злилась, страдала от недосыпания, и мне не терпелось увидеть мужа. Вдобавок ко всему после нескольких лет засухи небеса, похоже, разверзлись, подобно перезрелому плоду, и излили накопившиеся воды на высохшую землю, наводняя реки и превращая дороги в потоки грязи.

Затянувшиеся ливни были не меньшей катастрофой, чем их отсутствие; скудный урожай сгниет на корню, задохнется в пропитанной водой земле. Будет еще один год без зерна, с голодом и восстаниями в городах. В данный же момент при подобном потопе мне требовались недели, чтобы добраться до места. Я вглядывалась в сплошную пелену, чувствуя, как прилипает к голове капюшон, а промокшая юбка — к бедрам, и мое негодование росло, столь же неистовое, как и погода.

Как мог Господь так поступить? Как мог Он отвернуться от меня? Когда Он поймет, что я готова положить собственную жизнь, служа Его цели, каковой наверняка является будущая слава Кастилии? Неужели я недостаточно страдала? Нешто на эту осажденную землю пролилось мало крови, пота и слез? Разве мы не пожертвовали нашими сыновьями, нашими женщинами, нашими средствами к существованию и самим миром? Чего еще Он от нас желал?

Чего еще Он мог желать от меня?

Я не осознавала, что кричу, пока в ушах не отдалось эхо моего голоса, за которым последовал яростный удар грома. Канела подо мной вздрогнул и заржал. Я повернулась к спутникам, смотревшим на меня словно на сумасшедшую.

— Majestad, — сказал Чакон. — Вы слишком устали. Пожалуй, нам стоит вернуться.

— Ни в коем случае! Мы едем вперед и не остановимся, пока…

От страшной судороги во внутренностях у меня перехватило дыхание. Я согнулась в седле, бросив поводья, и инстинктивно схватилась за живот. Казалось, будто меня изнутри раздирают чьи-то когти. Вероятно, я покачнулась и начала соскальзывать набок, поскольку какой-то еще не затуманенной болью частью разума услышала крик Чакона, который спрыгнул с лошади и бросился к Канеле, схватил поводья. Ко мне подъехала Инес, поймала меня, прежде чем я свалилась с коня. Собрав всю свою волю, я выпрямилась, хотя могла лишь держаться за рог седла, ошеломленная жестокостью приступа.

А потом я почувствовала изливающееся из меня липкое тепло. Взглянула вниз и, словно в тумане, увидела красные лепестки, расцветающие между ног. Теряя сознание от боли, я успела подумать, что ничего не знала, даже не подозревала, что могу быть беременна…

— У королевы кровь! — крикнула Инес. — Быстрее!

Тьма с ревом сомкнулась вокруг меня. Господь ответил на мой вопрос.

— Ваше величество, вам нужно отдохнуть, — сказал доктор Диас, наш придворный врач, поспешно приехавший в город Себрерос, где мы остановились всего в нескольких милях от Авилы. — Чтобы восстановить силы, потребуется около недели.

— Я не могу, — хрипло ответила я. — Фернандо… я ему нужна. В Тордесильясе.

— Его величеству сообщили о случившейся с вами неприятности. Он не желает, чтобы вы рисковали и дальше. — Диас отвернулся, словно сочтя вопрос решенным, и обратился к Инес: — Оставляю вам этот травяной отвар. Ей нужно принимать рекомендованную дозу в соответствии с расписанием. Если кровотечение возобновится, наложите повязку, как я вам показывал. Мне нужно ехать в Авилу за другими лекарствами, но я вернусь самое позднее завтра вечером.

— Нас здесь не будет, — сказала я.

Инес поднялась с табурета. Она просидела со мной всю ночь, пока я металась в лихорадке. Вид у нее был изможденный, но голос звучал твердо.

— Да, будем, — сказала она врачу, не сводя с меня взгляда. — Gracias,[32] доктор. Ступайте с Богом.

Он кивнул, надел шляпу и еще раз бросил на меня понимающий взгляд добрых карих глаз. Диас — как и многие наши лучшие лекари, из обращенных — обучался как еврейским, так и мавританским медицинским методикам. Он лечил мою дочь от случайной простуды и прочих мелких недомоганий. Сейчас же спас мне жизнь, хоть и применял врачебное искусство, запрещенное Церковью, чья господствующая доктрина гласила, что болезнь плоти, вызванную прегрешениями души, можно излечить лишь молитвой и покаянием.

— Вам нужно отдохнуть, — снова сказал он и вышел.