Клятва Крови

— Я ненавижу эту кухню. Каждый гребаный листочек и тупую розочку, которую он вырезал женщине, не любившей его… Господи, ты бы видела, что хранится в подвале. После ухода матери мой отец проводил там дневные часы, работая над фигурками. — Свет от камина плясал на его лице, искаженном от гнева. — Этот мужчина в своем горе был чертовски жалким. Она бросила его и своего ребенка, взяла и ушла… испытывая отвращение к жизни в их семье, она не взяла с собой даже свою одежду и личные вещи. А что сделал он? Скорбел. Он должен был послать ее ко всем чертям и заняться своей жизнью.

Элиза покачала головой.

— Сколько тебе было?

— Это произошло еще до моего превращения. Лет десять, наверное. Она заменила нас, словно домашнюю технику. Кассетный плеер поменяла на айПод. Она не оглядывалась назад… а мой отец так и не смог посмотреть вперед. Он застрял в одной точке, убежденный, что в любой момент она зайдет в эту дверь, попросит прощения, и все станет как прежде. Но он заблуждался. Да ладно… мы жили в этом дерьмовом домишке, вместо машины — подержанная развалюха, ее постоянно лапали грубые руки чернорабочего. Ее сын? Я был маленьким нескладным дерьмом. — Акс покачал головой. — Но после ее ухода я быстро вырос. Я не скучал по матери, хрен ей. Я ненавидел ее и радовался тому, что она держалась от нас подальше. Я не знаю, где она, да и плевать я хотел… черт, жаль, ее не убили в набегах.

Элиза сделала глубокий вдох.

— Должно быть, ты чувствовал себя преданным. И потому что она бросила вас, и потому что твой отец покинул тебя.

Акс пожал плечами.

— Физически он не ушел. Он кормил меня. Давал мне крышу над головой. Но он так погрузился в фантазию о ней и ее божественном возвращении… — Акс нахмурился и посмотрел на Элизу. — Не верю, что говорю обо всем этом.

Рискнув, она потянулась к нему и погладила его руку.

— Акс, я никогда не осужу тебя. Ты должен мне верить.

— Уверена в этом?

— Продолжай, и я докажу.

Акс щелкнул костяшками руки, одна за другой, и Элиза видела, как при этом расслабляются огромные мускулы его рук.

— Я принимал много наркотиков. Уже после превращения. Просто не мог оставаться здесь с отцом. Я ненавидел его. Действительно ненавидел, хотя он ни в чем не был виноват. Он был хорошим мужчиной, немного мягким внутри, но он заслуживал большего, чем получил от своей шеллан. Заслуживал большего от своего сына.

— Ты был ребенком. Будучи детьми, мы стремимся к выживанию, в какой бы семье ни родились. Нам приходится мириться с происходящим и порой это причиняет нам вред.

Акс покачал головой.

— Я был далеко не ребенком, когда начал уходить в запои. Когда пропадал по несколько ночей. Когда отгораживался от него. В итоге я разбил ему сердце так же, как это сделала она. — Акс сжал челюсть. — Той… той ночью, когда он умер? Я был в городе. Я был под кайфом дня три, четыре, чередуя кокаин с героином.

— Ты не мог спасти его, — прошептала Элиза. — Мне даже не обязательно знать подробности. Но ты не мог спасти его, Акс. Ты должен простить себя…

— Он звонил мне. Когда на них напали. Он оставил на моем долбаном телефоне голосовое сообщение… в тот самый момент, когда все произошло. Знаешь, откуда я узнал точное время? Когда он звонил, я не взял трубку, включив голосовую почту. А когда я увидел, что он оставил сообщение? Я стер его. Черт возьми, я…

Акс отвел глаза, прячась от ее взгляда.

— Акс, ты не виноват в том, что твоя мама оставила его. И ты не виновен в его смерти…

— Этому тебя учат на лекциях по психологии? — Шмыгнув носом, он вытер лицо о сгиб локтя. — Успокаивать всех и вся, даже тех, кто поступил плохо? Выдавать утешительный приз лишь за то, что пациент дышит, даже если в реальности он — кусок дерьма, который способен предать своих близких?

Элиза посмотрела на него ровным взглядом, жалея, что Акс ее не видит.

— Нет, они учат нас, что ненависть к себе — это самоисполняющееся пророчество.

— И что это значит?

— Пока ты не научишься отпускать ответственность за отношения и поступки твоих родителей, ты на все будешь смотреть сквозь призму вины. Ты съедаешь себя живьем.

— Но я стер его сообщение. — Акс с силой потер лицо. — Последнее, что он сказал, находясь на этой планете, я выбросил его слова, словно мусор. Я ничем не лучше нее. Я бросил его, когда он нуждался во мне.

— Поэтому ты едва не позволил себя убить, спасая прошлой ночью Рейджа? Ты просто должен был помочь и никому бы не позволил остановить себя?

Он замолк. Потом:

— Наверное.

— Мы находим возможности раз за разом повторять ситуации, до тех пор, пока не сделаем все правильно. Но это может быть опасно. Особенно когда мы пытаемся исправить то, в чем изначально не было нашей вины.

Вспоминая, как она стояла перед дверью в квартиру Эллисон, Элиза задумалась, что, может, стоит обратить внимание на собственный совет.