Клятва Крови

— Дайте мне увидеть его, — потребовал Рейдж. Ладно, скорее «попросил», учитывая, насколько слабо звучал его голос.

Его подкатили к парню. Акс был раздет и в заплатках из бинтов, в руку вставлен катетер, трубки выходили из ребер, кардиомонитор пикал, как сломанный метроном.

— Он умрет? — спросил Рейдж.

Лицо Мэнни показалось в поле зрения.

— Не в мою смену. То же верно и для тебя. — Отвернувшись, хирург рявкнул: — Давайте его в фургон.

— Не говорите Мэри, — обратился Рейдж к тому, кто его мог услышать.

Снова показалось лицо Мэнни.

— Да ладно? Ты, правда, считаешь, что у тебя есть выбор? Я только что на поле боя наложил на тебя две сотни швов… а в медицинском центре придется доводить все до ума. Думаешь, о таком можно молчать?

— Не хочу, чтобы она переживала.

Лицо Бутча тоже появилось в зоне видимости… и Брат был в ярости.

— Тогда, может, не стоило идти в разнос? Придурок. Господи-мать-его-Иисусе, ты вознамерился сдохнуть на поле боя…

Мэнни вскинул руку перед лицом копа.

— Довольно. Сейчас он мой пациент. Вот избавится от катетера и встанет на ноги, тогда и превратится в боксерскую грушу.

— Акс спас мне жизнь…

Это стало последним, что сказал Рейдж, прежде чем отключиться.

***

Было что-то волшебное в рождественских елках.

Мэри сидела в библиотеке особняка, устроив ноги на кофейном столике перед потрескивающим камином, с чашкой горячего шоколада в руке и сахарной тростью во рту, и смотрела на идеальную дугласову пихту[65]. Декорированная лентами из красного бархата и золотыми шарами, с красно-золотой гирляндой, подмигивающей в тишине, елка была частью традиции, в которой выросли она, Бэт, Джон Мэтью, Бутч и Мэнни, и напоминала о прошлом, связывая и примиряя между собой две части ее жизни, ДО и ПОСЛЕ.

— Здесь столько подарков, — сказала Битти, вернувшись со второй порцией шоколада. — Кстати, я захватила еще маршмеллоу. Хочешь?

— Спасибо, я еще не съела свою порцию.

Мэри похлопала по подушке рядом с собой, и, словно это было самым естественным действием на свете, Битти подошла к ней и устроилась под боком, поджимая под себя ноги, исцеленные Лэсситером.

— Я бы снова включила музыку, — сказала Мэри, потянувшись к пульту. — Обожаю Бинга Кросби[66].

— Оооо… «Зимняя страна чудес», — пробормотала Битти. — Моя любимая.

— И моя.

— Думаешь, папа снова включит «Один дома», когда вернется с работы?

— Как пить дать.

Повисла недолгая пауза, тихое потрескивание огня и старая рождественская музыка наполняли уютную комнату.

— Мам?

— М-м? — Мэри сделала глоток горячего шоколада, наслаждаясь изумительным вкусом напитка вопреки всем бедам последних дней. — Тебе что-то нужно?

— Что происходит?

Иииии, сейчас шоколад обрел вкус помоев.

— В смысле?

— Я знаю, что-то стряслось. Вы с папой ведете себя иначе. Я сделала что-то плохое? Вы не хотите удочерять меня?

Мэри выпрямилась так быстро, что едва не расплескала шоколад на диван.

— Боже, ни за что на свете. Ты с нами до самого конца.

Девочка посмотрела на дерево.

— Точно?

— На сто процентов. Битти, посмотри на меня, пожалуйста. — Девочка подняла свой прекрасный взгляд. — Никогда не сомневайся в нашей любви. Что бы ни случилось, наша любовь останется неизменной.

— Тогда что стряслось?

Мэри помедлила. Она не хотела лгать и, в то же время, не хотела рассказывать о мужчине в отсутствие Рейджа… и, что более важно, она по-прежнему не знала, что сказать о внезапно появившемся «дяде».

— Эм…

От топота быстрых шагов у Мэри встали волосы на затылке: в этом особняке, когда твой хеллрен находится на поле боя, страшишься любого громкого шума в твою сторону.

Когда в дверном проеме показался Джон Мэтью, она подскочила, увидев его мертвенно-бледное лицо.

— Насколько все плохо?

— Что происходит? — встревоженно спросила Битти. — Папа… что-то случилось с моим отцом?

Джон Мэтью начал показывать знаками, и Битти еще сильнее разнервничалась.

— В чем дело? Что случилось?!

— Так, ясно… — Мэри потянулась к девочке. — Он в порядке. Он ранен, но они уже везут его, и мне нужно спуститься к нему…

— Я с тобой…

— Милая, не думаю, что это хорошая мысль.

Битти скрестила руки на груди.

— Я тоже член этой семьи, разве нет?

Мэри проглотила внезапно образовавшийся ком в горле.

— Тебе может не понравиться это.

— Он бы со мной в больнице Хэйверса. Я тоже буду рядом.

Джон Мэтью тихо просвистел, и потом, когда Мэри перевела взгляд, показал знаками. Она кивнула, принимая решение.

— Хорошо, ты пойдешь со мной. Но решать будут медики. Они могут пустить в палату только одного человека за раз… а могут вообще никого не пустить.

— Я сделаю все, что скажут Док Джейн и доктор Манелло.

Мэри протянула руку, и Битти снова подошла к ней, прерывисто обнимая. Потом вместе они просвистели, призывая Джона Мэтью последовать за ними в фойе и вниз, в подземный туннель, ведущий в учебный центр.

Они спешили вперед, проходя под вереницей флуоресцентных ламп на потолке, не разрывая объятий и подобрав один темп, Мэри шла медленней, а Битти — быстрее.

— Мамочка, не плачь, — тихо попросила девочка.

— Я не осознавала, что плачу, — прошептала Мэри, вытирая щеки. — Я просто рада, что ты со мной.

Глава 31