Клятва Люка Болдуина

Тётя Элен сидела в качалке и штопала носки. Из открытого окна доносилось стрекотанье цикад в траве и еле уловимый плеск воды у плотины.

Люк точил перочинный нож, который дал ему дядя, медленно водя лезвием взад и вперёд по оселку, как показал ему дядя Генри. Он водил всё медленнее и медленнее, потом совсем остановился и с глубоким вниманием уставился на дядю Генри.

Дядя Генри, чуть сгорбившись, склонился над столом и что-то записывал; порой он, хмурясь, поглядывал на потолок, делал какие-то подсчёты, заносил их в книжку и задумывался, опершись локтём на стол и положив подбородок на руку.

Люк знал, что дядя определяет стоимость самой мелкой сделки, состоявшейся в этот день.

Люк смотрел, думал и, наконец, принялся мечтать. Он представил себе, будто беседует с дядей, который с уважением говорит:

«Вот мои подсчёты, Люк. Посмотри и скажи, согласен ли ты со мной».

«Позвольте сказать вам, дядя Генри, что вот здесь, помоему, вы ошибаетесь».

«В этих цифрах, Люк?»

«Именно. – И, откашлявшись, продолжал: – Послушайте, дядя Генри, почему бы нам вообще не избавиться от всего этого? Нам ведь это уже не нужно, верно?»

«Подумать только, нам и вправду это не нужно, Люк.

И почему это я придерживался другого мнения?»

«Я уже давно собирался сказать вам это, дядя Генри».

«Не знаю, откуда я решил, что мы в этом нуждаемся.

Послушай, Люк, хорошо бы нам просмотреть эти цифры вместе с тобой, если у тебя найдётся время. Мне бы хотелось, если ты не возражаешь, услышать твой добрый и разумный совет».

Пока он мечтал, тётя подняла голову, посмотрела на часы и сказала:

– Всё, Люк. Пора ложиться спать.

– Хорошо. Пойдём, Дэн.

Колли медленно поднялся и, бросив искоса на дядю

Генри виноватый взгляд, с опущенным хвостом двинулся вслед за Люком.

– Как это получилось, что собака спит в доме? – вдруг спросил дядя Генри.

– Он это делает с приезда Люка, – объяснила тётя

Элен.

– По-моему, ты сто раз говорила, Элен, что терпеть не можешь, когда в доме собачья шерсть. Ты же говорила, что Дэн портит ковры и что ему место на улице.

– Да, Генри, говорила, – согласилась тётя.

Она взглянула на Люка и остановилась в нерешительности, заметив его замешательство: его друга Дэна унижают и оскорбляют, и ему хотелось извиниться перед собакой. Он повернулся, настороженно ожидая, что скажет тётя, и её тронул взгляд его глаз.

– Пока Люк не обвыкнется у нас, – примирительно заявила она, – собака нужна. Она помогает всем нам, временно, разумеется.

– Да, в этом случае от неё, пожалуй, есть толк, – задумчиво подтвердил дядя Генри. – Ещё с неделю или около того. – Потом он повернулся и чуть улыбнулся Люку, который со страхом ждал возле дверей. – Между прочим, Элен, – заинтересовался он, – как, по-твоему, Люк привыкает к здешней жизни? Выглядит он неплохо, правда?

– По-моему, он как раз входит в курс вещей, Генри.

– И по-моему, тоже. Порой, правда, он бывает какимто непонятным.

– Все мальчики в этом возрасте ведут себя непонятно.

– Немного мечтаем, а, Люк?

– Ну, Генри, ты же знаешь, что Люк мальчик умный.

– Да, – согласился дядя Генри, с одобрением глядя на племянника. – Оглянуться не успеем, он у нас заблестит, как серебряный доллар… Спокойной ночи тебе, мой мальчик.

– Спокойной ночи. Пойдём, Дэн, – сказал Люк.

И пока они поднимались наверх, он с жаром пообещал собаке, что будет расти таким практичным, что дяде Генри придется глубоко уважать его, а когда станет совсем взрослым, люди будут испытывать к нему благодарность за добрые и разумные советы.

9. СКАЖИ: ПОЧЕМУ?

Не было ничего труднее для Люка, чем понять мнение дяди о людях, работающих на лесопильне. Порой ему казалось, что дядя Генри вообще не знает своих работников и совершенно неверно судит об их достоинствах и недостатках. Разумеется, дядя Генри видел в них только рабочих, в то время как Люк рассуждал о них как о людях вообще.

– Этот Сэм Картер… он… – начал Люк однажды вечером, когда рабочие расходились по домам.

– Что он? – снисходительно спросил дядя Генри.

– Не знаю.

– Говори, Люк. Что ты можешь сказать о Сэме Картере? Ты должен научиться понимать рабочих. Кто знает, быть может, когда-нибудь тебе придётся управлять этой лесопильней. Так что ты думаешь про моих рабочих? Что можно сказать о Сэме Картере?

– По-моему, он жуткий кретин, – выпалил Люк.

– Почему? – терпеливо спросил дядя Генри.

– Посмотрите, как он ходит… Как каторжник в кандалах… С этой бородой и выпученными глазами.

– Ха-ха-ха! – расхохотался дядя Генри. – Вот, оказывается, что думает наш тихоня про самого лучшего из моих работников. Боюсь, ты не очень наблюдателен, Люк, – заключил он уже серьёзным тоном. – Придётся тебе напрячь силы, мой мальчик, и приглядеться к людям получше.

– Сэма Картера я разглядел как следует, дядя Генри.