Клятва на крови (СИ)

— Молчи, — одного короткого слова короля хватило, чтобы Кили умолк, зло прожигая дядю взглядом. — Ты, как всегда, поступаешь по первому зову сердца, не думая о последствиях. Сядь и воздай должное трапезе, племянник. Мы поговорим наедине после ужина.

Раздраженно сопя, юноша повиновался. Он видел, что даже брат смотрит на него с сожалением, и слегка устыдился своего импульсивного выпада. Может, он чего-то не понял?

Когда трапеза подошла к концу и рабы засуетились вдоль стола, убирая остатки пиршества, Торин сам поманил племянников за собой. Они втроем прошли в дальний угол зала, где за колоннами стояли жесткие каменные скамьи.

— Кили, сын сестры, я никогда не стал бы подвергать опасности ту, которую ты назовешь звездой своей жизни, — серьезно и спокойно сказал король, доверительно положив руку на плечо племянника. — Ее народ не подвержен нашим болезням, эпидемия не причинит ей ни малейшего вреда. Как я понял, она не стала говорить тебе, зачем едет — это потому, что ее попросил о том мой бесценный супруг. Твоя женщина напишет нам, как обстоят дела в городе и какая требуется помощь. Нам жизненно важно, чтобы не подверженный чуме шпион был в самом сердце Дейла. Я не могу полагаться только на письма Барда, ведь его интересы — в Дейле, а не здесь.

— Ты используешь ее, — упрямо бросил Кили, хмуря темные брови.

— Мой мальчик, — Торин с отеческой лаской погладил его растрепавшиеся волосы, — я вынужден быть политиком, ведь я король. Я покупаю и продаю кого угодно, но никого, ни единого из них, не трачу зря. С Тауриэль ничего не случится. Она не заболеет, не поранится, она сильный воин и у нее были сотни лет, чтобы отточить мастерство. Ты веришь в нее?

— Верю, — кивнул принц, — но не надейся, что я оставлю ее там одну. Я поеду с ней в Дейл, хочешь ты того или нет. Раз уж ты такой политик, дядя, то поймешь, что присутствие королевского племянника укрепит дух жителей города.

Доселе молчавший Фили улыбнулся и хлопнул брата по плечу:

— Раз так, то еду и я. Моя судьба всегда была неразрывно связана с твоей, Кили, и я смогу приглядеть, чтобы ты не натворил глупостей.

Торин только вздохнул. Упрямый и решительный, он знал, что племянники ничем не уступят ему в этом. Раз Кили решился на такое опасное дело, значит, он поедет.

— Возьмите с собой Оина, — только и проронил он. Оин был старейшим и самым опытным из целителей Королевства-под-Горой. Его опыт мог здорово пригодиться и больным, и здоровым. — И неукоснительно выполняйте все, что он скажет.

Кили, обрадованный выпавшим на их с братом долю ответственным заданием, благодарно переплел руку с дядиной. Что бы там ни было, он не подведет своего короля и родича — а рядом с братом и любимой женщиной он станет втрое храбрее.

========== 34. Сигрид ==========

Прошло всего лишь несколько дней с того страшного вечера, когда разнесся слух о чуме и том, что пара солдат и их семьи из Прибрежного квартала заболели. А как разительно изменился город за этот краткий срок! Дочь короля Барда не верила своим глазам.

Огромные колокола Дейла притихли и больше не отмечали мелодичным перезвоном очередной полдень. Лишь иногда, когда на улицах замечали очередного отчаявшегося больного, ищущего то ли успокоения, то ли быстрой смерти, с башни раздавался глухой и одиночный удар самого большого колокола.

На улицах заполыхали костры. Их жгли прямо посреди дорог, обкладывая кирпичами, чтобы не допустить большого пожара. Заброшенные собаки, щеголяя вздыбленной шерстью, таскались по улицам, изредка раздавался короткий взвизг, когда в какую-то из них швыряли камнем.

Стража исчезла с улиц — слишком велика была угроза заражения. Немногочисленные смелые лекари, облачившись в глухие балахоны и защитные маски с травами, тенями скользили по дорогам.

На некогда прекрасном мосту, ведущем в город Дейл, тоже стало пустынно. Наглые вороны чистили перья, сидя на каменном парапете. Они знали, что вскоре им достанется богатая пожива, и готовы были даже немного подождать перед пиршеством. Нагуливали аппетит, так сказать.

Сигрид, стараясь не выходить из тени домов, быстрым шагом миновала улицу. Отец не собирался разрешать ей выходить из дома, но разве можно было удержать девушку, жаждущую хоть как-то помочь больным? «Если ты не отпустишь меня, папа, я уйду сама и поселюсь в лазарете», — вот и все, что она сказала — и на том вопрос был закрыт.

В подворотне, как раз в луче разбитого уличного фонаря, валялось что-то, похожее на поломанную куклу. Сперва Сигрид испугалась, что это труп чумного больного, который не подобрали могильщики, но потом разглядела, что бедняга зарезан в живот. Под ним растекалась лужа крови.

— Валар милосердные, сжальтесь над нами! — торопливо прошептала девушка. В мирное время она бы непременно подошла к несчастному и подозвала бы стражников, теперь же этого делать не стоило. Сгорая от стыда, Сигрид продолжила свой короткий путь. Она собрала за городом немного целебных трав: дочь короля пока еще пропускали наружу. Не стоило заставлять аптекаря ждать, промедление могло стоить чьей-то жизни.