Клятва на стали

– Это глупо, – буркнула Нийян.

Я стиснул пальцы, уставился на крышу напротив и промолчал.

– То есть в натуре глупо.

– Нийян, заткнись.

Нийян Красные Ногти пошевелилась за своей нимфой, вкрадчиво зашуршав тапочками по черепице. Будучи Тузом, Нийян не привыкла шастать по крышам и укрываться от Ворон, но не привыкла и к тому, чтобы к ней постучался Серый Принц и привлек к совместной вылазке на чужую территорию, предстоявшей меньше чем через четыре часа. Сказать, что она не обрадовалась при виде меня, значило ничего не сказать, а заявить, что после знакомства с моим планом она не пожелала выпотрошить меня и вышвырнуть за порог, было бы откровенной ложью. Тем более что Нийян была права: получалось глупо. В натуре глупо.

Бетриз управилась быстрее и лучше, чем я ожидал. Поводив носом всего один день, она вернулась с уловом. Оказалось, что Шатун обзавелся привычками – во всяком случае, когда заходила речь о его вложениях, и нынче пришла пора наведаться в бордель, чтобы снять процент, а заодно и пробу.

– Ты уверен, что он там? – спросила Нийян.

– Уверен.

– Потому что если кончится моей войной с этой сукой, а его там даже не окажется…

– Я уверен. – Я отвел взгляд от крыши и обратил его на Нийян.

Она пристально взирала на меня, и ее выпученные синие глаза смахивали в умирающем свете на фонари. Она была в медно-коричневом, короткие темные волосы торчали пиками. Кисти и щеки были изрисованы хной, и обезумевшие узоры плелись и вились, как словеса забытого языка. Чистыми остались лишь ногти, и только затем, чтобы ни у кого не возникало сомнений в ее кликухе. Ее прозвали Красными Ногтями не за их цвет; она была Красными Ногтями за медные штыри с широкой шляпкой, посредством которых она осаживала – или возносила – людей, когда они вызывали ее раздражение.

– Ладно, – сказала она. – Пусть он там. Но я все равно не понимаю, почему было не прихватить еще Резунов на случай, если…

– Потому что чем больше Резунов, тем больше шума. А нам сейчас совершенно не нужно, чтобы нас засекли.

Нийян глухо выругалась и снова выглянула, устремив взгляд на крышу.

Мне было трудно ее винить: мы глубоко проникли на территорию Туза-конкурента, готовясь наехать на его собственность. Лучше способа затеять войнушку не существовало. Добавьте к этому тот факт, что нас было меньше – возможно, непоправимо, – а ближайшая подмога скрывалась в подвале за два квартала от нас, и было чудом, что Нийян вообще согласилась.

И все же она находилась здесь из-за единственного слова: Шатун.

Восстав из руин организации Никко и сделавшись Тузом, Шатун не прекращал расширять свои владения. Мелкий рэкет там, выкрутить руки банде помельче сям – и он вдруг превратился в проблему, которая неуклонно росла. Такой передел не был редкостью в Круге, особенно после большой войны, когда неопределенность преображалась в шанс приподняться, но в случае с Шатуном он состоялся в ущерб Нийян. Не настолько, чтобы начать полномасштабные боевые действия, но достаточно, чтобы изойти на гной и хвататься за нож при первом упоминании его имени.

Я вновь переключился на крышу борделя. Теперь там соткались сплошные тени, образованные декоративными кадками, статуями и плющом, – ничего не видать. Утешало лишь то, что наши статуи и крыша точно так же скрывали нас самих.

Я сунул в висевший на шее кисет согнутый палец и выудил пару зерен ахрами. Сунул их в рот, едва ли заметив. Они не укрепили нервы, но я и не надеялся. Мы давно миновали этот этап.

– Сколько они еще провозятся? – спросил я.

– Дай им время. Они не могут устроить бучу с бухты-барахты.

– Издеваешься надо мной?

– Не могут, если ты хочешь, чтобы они отвлекли. – По голосу было слышно, что она улыбается. – Стремщик сообразит, если сделать слишком быстро или с нуля. Спокойнее, мой Принц. Аккуратнее.

Я раздраженно сгрыз зерна и полез за новыми. Тут я заметил тень, шевельнувшуюся на противоположной крыше.

– Есть, – прошелестел я. – Вон наша Ворона.

– Где?

– У третьей урны, сразу за статуей бабы с поднятой рукой…

– Вижу. – Пауза. – Ты уверен?

Конечно, я был уверен. Стемнело достаточно, чтобы мое ночное зрение начало сообщать предметам янтарные контуры. Еще пять-десять минут – и мне не понадобится всматриваться в тени, я рассмотрю всю панораму. Но вслух я сказал:

– Просто выжди. Раз тебе видно, как твои ребята занимаются делом, усмотришь и как шевелится Ворона.

К шуму внизу добавился новый голос. Как и было задумано, к первым двоим присоединился третий человек Нийян и принялся подзуживать остальных, нагнетая напряженность и неопределенность. Гвалт усилился.

– Вижу! – прошипела Нийян.

Я глянул и улыбнулся. Почти непосредственно против нас из тени урны высунулась голова, которая теперь заглядывала через кровлю.