Клятва на верность

Поэтому Юрьев до сих пор не мог ничего решить. С одной стороны, заказ от самого Валаччини и репутация в определенных кругах, а с другой — всесильный Щербатов, который наверняка уже узнал про предательство своего киллера… Но с третьей стороны, он же дал обещание освободить брата. Правда, в глубине души Сержант почему-то не верил, что Щербатов, развернувший на него охоту, одновременно станет помогать брату своего врага.

А может быть, Щербатов все-таки поможет Ромке бежать? Может быть, он даже не захочет устранять такого специалиста, как Сержант? Может быть, все еще рассосется?

Юрьев шел по тротуару, еще не остывшему от дневного жара. По бульварам, под облаками акаций — толпы гуляющих. Шлейфы дорогих духов, дрожащие колечки сигаретного дыма, стройные ноги в мини-юбках, раскатистый смех упитанных южных мужиков. Тут и там, словно застывший салют, пылали в черноте ночи кафе: столики прямо на тротуаре, посетители пьют пиво, легкое сухое вино местного разлива — словно отгорожены незримой стеной от гуляющих прямо сквозь столики людей.

Юрьев поймал взгляд молоденькой женщины — чудные глаза в обрамлении густых пушистых ресниц. Быстро опустила взгляд. Подойти?.. Не стоит. Чувствовал, что-то должно произойти. В нем тяжко ворочался древний инстинкт, заставляя, словно акулу в черноте воды, готовится к атаке, еще не видя жертвы. Он дошел до конца набережной, пляж кончился, пошли портовые сооружения, почти вплотную подступающие к воде. Людей здесь нет, люди, вероятно, не рискуют заходить сюда. Хоть это совсем рядом с цивилизацией.

Свернул за угол какого-то склада. Фонарь с моря светил Юрьеву в спину, но часть берега оставалась в густой тени. Вдруг все тот же дикий инстинкт подсказал, что впереди кто-то есть. Не думая, подчиняясь бессознательному порыву, Степан выхватил из кобуры под мышкой беретту, вскинул ствол — длинная тень от его руки и пистолета пролегла к темному провалу в ночи, где затаился незнакомец. И тут из черной мглы грохнул выстрел. Точно тяжелым молотом Сержанта ударило в грудь, он выронил беретту и упал ничком на влажный бетон. Потом он услышал, как человек подошел вплотную и тихо по-русски выругался… Сердце у Сержанта едва не выпрыгнуло из груди: он узнал голос. Это был голос Щербатова…

Все произошло именно так, как и предчувствовал Степан Юрьев. Интуиция eго не обманула. Владислав Геннадьевич Щербатов действительно приехал на генуэзский конгресс. Днем он сделал блестящее выступление, лишний раз подтвердив перед представителями европейской науки, что этот ученый экономист из России не зря претендует на роль одного из ведущих политических лидеров своей страны. Устав от поздравлений, от суеты, от банкета — его утомили все эти мероприятия еще в России, в ходе уже кажущейся бесконечной предвыборной кампании, — Владислав решил сбежать. Ему это удалось. Побродив по городу и устав еще больше, он пошел бродить по пляжу. Внезапно начались хозяйственные постройки, и он решил не углубляться на чужую территорию — мало ли что…

Проверив на всякий случай оружие — последнее время на вполне законных основаниях всегда лежавший в кармане именной ТТ, подарок министра обороны, Варяг присел на бетонную плиту и, задумавшись, стал смотреть на воду, на звезды, которые вспыхивали и бледнели, словно их раздували гигантские мехи, потом, расслабившись, стал под плавное колыхание волн думать о себе, о Светке, об Олежке и о своем важном решении, о котором Светка еще ничего не знала…

Вдруг он услышал за собой поспешные шаги, чье-то дыхание. А потом он увидел длинную тень руки с хищно вздернутым клювом пистолета. Ночной ветер пахнул тревожно, и с быстротой, изумившей его самого, Варяг выхватил из заднего кармана пистолет и выстрелил в зловеще нависшую над ним тень.

Человек с пистолетом рухнул без единого звука. Варяг настороженно подошел к нему. Он не сомневался, что это один из убийц Валаччини. Раненый хрипел, но был еще жив. Прицелившись в затылок лежащего перед ним киллера, Варяг приготовился сделать контрольный выстрел, как вдруг услышал невдалеке приближающиеся голоса: видимо, это бежали на звук выстрела портовые рабочие.

Теперь было слишком рискованно стрелять вторично: не хватало еще, чтобы доктора Щербатова задержали ночью в порту с дымящимся пистолетом над трупом… И Владислав поспешил уйти. Свежий ветер с моря ровно обдувал его разгоряченное лицо, унося и заглушая голоса за спиной.

Очнувшийся на следующий день в городской больнице с простреленным легким, Степан Юрьев четко понял, что сама судьба решила за него проблему выбора. С Щербатовым ему теперь не по пути. И Ромку вызволить из тюрьмы не сможет теперь никто, кроме него. Ни на кого полагаться нельзя, кроме как на самого себя. Сержант твердо решил выполнить заказ Валаччини, потом заняться судьбой брата и распрощаться с Россией навсегда.

Глава 45