Клятва на верность

Ему повезло. Въехав в лесок, он сразу заметил на влажной после ночного дождя земле свежие следы от протекторов легковой машины. Возможно, это были колеи от синей «БМВ», но возможно, и нет. Степан углубился в лесок, внимательно осматриваясь по сторонам. Вдруг он увидел на грунте явственные следы разворота: машина остановилась вот здесь, потом развернулась и… Ну точно — развернулась и поехала в обратную сторону, к Ленинградке. Сержант остановил «хонду» и, не заглушая мотора, вышел. На земле он увидел две пары следов от мужских ботинок. Свежих следов. Следы вели в густые заросли малинника. Он бросился по следам в кустарник и, остановившись на краю неглубокого овражка, увидел на дне тело мужчины в белой куртке-безрукавке и в джинсах. Мужчина лежал ничком. Рядом с ним валялся пистолет.

Сержант присел над трупом и тронул кончиком пальца еще не застывшую лужицу крови. Мужика убили совсем недавно: полчаса — минут сорок назад. Ему вспомнилось описание Чижевского — это был один из двух киллеров, расстрелявший из гранатомета джип Владислава Игнатова. И умер он не от ран, а от контрольного выстрела в затылок…

Степан порылся в карманах у убитого, но ничего не нашел, кроме полностью использованного проездного билета на десять поездок в метро и потертой записной книжки… Это была удачная находка. Степан раскрыл книжку, пролистал наугад и сразу наткнулся на заинтересовавшую его запись: Леня К. 996 7887. Его как током ударило: ему был знаком номер телефона! У Степана Юрьева была исключительная память на числа и номера. И эти семь цифр он помнил очень хорошо.

Это был мобильный Леньки Кравцова — парня, которого он пять лет назад готовил для работы на Сицилии и с которым после долгой разлуки встретился случайно в Москве пол-года назад — вот тогда-то Ленька и дал ему номер своего мобильного. Этот номер…

Начальником оперчасти экспериментальной колонии был майор Павел Сергеевич Степанов. Сам бывший спецназовец, прошедший Афганистан, он был мастером рукопашного боя, и именно он, за десять лет до того, как подобная мысль пришла в голову очередному главе МВД СССР Бакатину, предложил начальству совместить приятное с полезным: использовать самых активных блатарей в натаскивании спецназовцев. Так и возникла в 1977 году невиданная в стране экспериментальная колония с неслыханным официальным названием «Дикие гуси».

Вечером, накануне прибытия новой партии заключенных, Степанов сидел дома на кухне и ждал ужина. Дочка Ниночка сидела у него на колене и требовала, чтобы он ее качал. Степанов послушно исполнил просьбу дочурки, но думал о своем. Подошла жена с тарелкой дымящейся яичницы, поставила перед ним.

— О чем задумался, Паша?

— Да так, дела, — встрепенулся он.

Раздался звонок телефона. Звонил начальник колонии полковник Рухадзе.

— Я тут дела наших завтрашних гусей читаю, Ты уже видел их?

— Проглядел, Георгий Ираклиевич, — ответил Степанов. И зная, что именно интересует начальника колонии, продолжал: — Честно говоря, так себе контингент. Есть вроде парочка перспективных… не знаю.

— А ну-ка назови. Посмотрим, совпадает ли наше мнение?

— Ну если навскидку… Першин, кличка Пешка, Степан Силаев, кличка Силыч. И конечно… Смуров. Варяг.