Клятва орков

— Ты знаешь, что я им завидую? — сказал он, не отводя взгляда от звезд.

— Кому? — переспросила она.

— Бальбоку и Раммару. Оба они избавились от ответственности власти в своем племени. Их собственные ребята восстали против них и прогнали. Теперь они свободны и могут делать все, что заблагорассудится.

— Ну и что? — Аланна подошла к нему сзади и обняла, ее тонкие руки сомкнулись у мужа на груди. — Тебе хочется, чтобы тебя тоже прогнали отсюда?

— Иногда, — признался он. — Тогда я смог бы сам пойти в Каль Анар и не должен был бы трусливо отсиживаться здесь, в то время как наемники и обращенные головорезы таскают для меня из огня каштаны.

— Тебя это тревожит, не так ли? — она нежно прижалась щекой к его широкой спине.

— Нужно было самому идти, Аланна. Несправедливо, что за меня жизнями будут рисковать другие.

— Они делают это не ради тебя, а ради своей свободы, — негромко напомнила ему эльфийка, — и речь не о твоемблагополучии, а о благополучии империи. Ты не можешь пойти в Каль Анар, Корвин. Ты — король. Ты — избранный, тот, о ком говорилось в пророчестве. Ты, и никто другой, сможешь объединить Землемирье и вернуть мир народам.

— Ты действительно в это веришь? — Он полуобернулся к ней.

— Я убеждена, — улыбнулась она в ответ.

— А если я принял неверное решение? Насколько правильным может быть решение вручить судьбу империи в руки орков и преступников?

— Огонь нужно побеждать огнем, так, как записано в пророчестве. Сказано, что спасти империю сможет только союз врагов. До сих пор я думала, что эти слова Фаравина относятся к нам во времена освобождения Тиргас Лана. Оба орка, Лорето, Ортмар фон Бут, даже мы с тобой — все мы тогда были врагами и противниками, которые тем не менее в конце концов объединились против общего противника… Но со временем я пришла к выводу, что это предсказание Фаравина относится ко времени новой империи, к угрозе, что возникла на востоке.

— Но я не знаю, могу ли я довериться им…

— А тебе и не нужно делать этого, — с мягкой улыбкой произнесла Аланна. — Доверься пророчеству. Однажды оно возвестило истину и возвестит ее снова. Если у кого-то и есть шансы на успех, то это у Бальбока и Раммара. По какой-то странной причине судьба избрала их для более высоких целей, нежели те, ради которых живут их сородичи. Но пока нам неведома эта причина, и остается лишь положиться на мудрость Фаравина. Не беспокойся по этому поводу.

— Ты хорошо знаешь меня, — Корвин тоже заставил себя улыбнуться. — Настолько хорошо, что иногда мне становится страшно. Но орки — не единственная причина моего беспокойства.

— А что еще?

— Я не знаю, — он покачал головой, мрачно глядя прямо перед собой. — Что-то не так. Как будто я что-то упустил. Что-то очень важное, от чего может зависеть наша жизнь…

— Ты так думаешь потому, что еще не привык отдавать приказы и заставлять действовать других вместо себя, — предположила Аланна. — Еще совсем недавно ты сам был человеком меча, и мысль о том, что ты обречен на бездействие, в то время как другие будут сражаться за Тиргас Лан, не дает тебе покоя.

— Возможно, ты права…

— Вот увидишь, все будет в порядке. Не кручинься, любимый мой, — она поднялась на цыпочки, запечатлела на его губах мимолетный поцелуй, сладкий, словно мед. — Разве тебе нечем больше заняться лунной ночью, кроме как стоять у окна и размышлять? — тоном соблазнительницы поинтересовалась она.

— Разве размышления — это не эльфийская привычка? — спросил он в ответ. — Почему ты тоже не размышляешь вместе со мной?

— Потому что есть что-то, чем я займусь с гораздо большим удовольствием, — ответила она, снова целуя его, в то время как ее грациозное тело требовательно прижалось к мужу.

— Аланна, — хриплым голосом прошептал он, чувствуя, как заботы и напряжение отступают, — что бы я делал без тебя?

Эльфийка рассмеялась, и смех ее был настолько же загадочным, насколько лукавым.

— Охотился на орков… — негромко произнесла эльфийка, оттаскивая его от окна.

Они не догадывались, что высоко над городом распростерлись темные крылья и на короля смотрели полные ненависти глаза…

6. Кулаш кнум

Отъезд из Тиргас Лана состоялся в полной тайне. Ночью, чтобы не привлекать к себе внимание, караван из семи карликов покинул цитадель — сгорбленные фигуры с нахлобученными на самые уши шляпами или в плащах, капюшоны которых скрывали лица.