Клятва (СИ)

«Лицемеры», — подумала Элья, вспомнив о подвале Сакта-Кей.

И ещё ей вдруг пришло в голову: экипаж повезёт к станции двух убийц.

Нет-нет, об этом потом, потом, нельзя допускать мысли о мёртвом Мароле, иначе всё сорвётся: безнадёжно, непоправимо… А ей непременно нужно добраться до Дертоля.

Потому что она должна принести зеркало, в котором была заключена Макора, именно ему. Главному министру Татарэта. А до тех пор…

Карета тронулась. Макора участливо улыбнулась Элье и помахала рукой. Утёс со стоявшим на нём особняком ещё какое-то время было видно, но вскоре его сменили поросшие лесом горы, и снова — серые с багрянцем скалы, и снова — облака…

Я убила человека.

Я убила человека!

Облака-облака… Летом они выглядят так, будто кто-то взбивает их венчиком прежде, чем выпустить на небо.

И облаком над синевой дорог

Я поплыву на звук любимой песни…

Герек, Герек… Ты совершенно не умеешь читать стихи.

Жив ли ты? А если жив, то сможешь ли смириться с потерей глаза?.. Как вообще можно жить без глаза?!

Элья смежила веки, чтобы отрешиться от всего, перевести дух — но тут же вновь распахнула их. Там, внутри её головы, был Мароль. Он приходил, когда Элья ни о чём не думала, и истошно вопил. Отчётливо вспоминалось, как тяжело входил в его тело нож для фруктов. Что подумает Макора, когда обнаружит пропажу ножа? Или она сначала пойдёт к тайнику, и тогда уже будет и не до ножа совсем?..

— Когда умру я, стану ли я ветром, — забормотала Элья, зачем-то нашарив рукой лежавший на сиденьи новенький, недавно купленный в Бельзуте саквояж. Там, в этом саквояже, вместе с любимым плащом и прочими тряпками пряталось её окровавленное платье. Она успела переодеться, но оставить такую улику на территории Сакта-Кей было совершенно невозможно…

В этот момент карета неожиданно замедлила ход — а потом, наоборот, рванулась так, что Элья едва не повалилась на свой саквояж. Будто кто-то подвесил под хвост лошадям горящие факелы.

Впрочем, резкая перемена темпа заняла Элью ненадолго — очень быстро к ней вернулся образ убитого музыканта.

— Стану-ли-я-ветром, — повторила Элья, — цветком раскроюсь, птицей ли вспорхну… когда умру…

Нет, это ужасно, ужасно, ужасно! Она не помнит слов. Она не помнит слов ни одного стихотворения на свете.

И что делать? Как дожить до станции?

Элья снова закрыла глаза и попробовала послушать мир, по завету Гарле-каи, но это тоже не помогало: свист ветра и скрип колёс только на нервы действовали.

Девушка судорожно вытащила на свет подвеску в форме костра. Та была холодной, как ладонь Чёрного Странника.

«Без неё будет легче».

Элья заставила себя опустить руку и вцепиться в складки платья.

Если Герек действительно умер (нет, пожалуйста, нет!), то выкидывать подвеску нельзя. Она будет жалеть об этом до конца жизни. А может, и после тоже.

Хотя, конечно, сейчас возможность довериться клятве, забыв обо всём, и окончательно превратиться в бездушный механизм, была бы лучшим из вариантов…

Но не такой ценой.

Элье пришлось пожалеть о своём решении ещё не раз. Особенно тяжело было ехать по Тангролю: некоторые улицы отзывались в груди болезненным нытьём. Элья узнавала лица булочниц, торговок овощами и обычных прохожих, и влияние клятвы странным образом утихало полностью при взгляде на знакомые дома, словно бы каждый завиток наличников воскрешал в ней человека. Убийцу.

К счастью, это длилось недолго. Тангроль был всё-таки очень маленьким городком.

На станции Элье прежде бывать не приходилось, поэтому крохотное желтоватое здание с часами над единственным окошком не вызвало никаких воспоминаний.

Карета остановилась, и Лэрге снова открыл дверь.

— Прошу вас.

Он предложил ей руку, но Элья ожидаемо не воспользовалась ею, спустилась сама.

На козлах никого не оказалось.

— Наш возница уже успел убежать, — поведал Лэрге, заметив её взгляд в сторону кучерского места. — Должно быть, у него какое-то дело здесь — так торопился… Видите, мы даже успели на предыдущий поезд. Вернее, успеем, если купим билет…

Поезд уже и правда стоял возле перрона, и перед дверьми толпился народ. Элья знала, что следующий поезд они ждали бы ещё два часа — как раз было бы достаточно времени для того, чтобы погоня успела их настигнуть и перекрыть все выходы из Кабрии. Так что торопился, скорее всего, отнюдь не возница.

Что с ним случилось на самом деле, Элья спрашивать не стала — на станции вполне могли оказаться шпионы из Сакта-Кей. Впрочем, она не была уверена, что ей в принципе хочется это знать.

Оглядевшись в поисках носильщика и никого не заметив, Лэрге поворчал, для порядка, подхватил одной рукой и Эльин саквояж, и свой чемодан, а после отправился добывать билеты.

Людей перед кассами оказалось неожиданно много — даром что небольшой городок. Должно быть, железнодорожных станций в округе отнюдь не пруд пруди, а многих в последнее время стало тянуть за Драконий Хребет. Как крыс тянет сбежать с тонущего корабля.

Проигнорировав очередь, Лэрге подошёл прямо к её началу. Элья не отставала, но деражалась в некотором отдалении.