Клятва смерти

— Потому что ты не можешь оставить меня здесь. Мы женаты, есть правила. Я стараюсь им следовать. Всех правил я не знаю, но, видит бог, я стараюсь. На этот счет наверняка есть правило. Ты не можешь оставить меня одну в такой ситуации.

— В какой ситуации?

— Все эти женщины — Трина, например. Трина, — повторила Ева и вцепилась обеими руками в рубашку. — И тянучка на десерт. И уход за телом, и романтические комедии. На всю ночь. Вечеринка с ночевкой. Ты хоть представляешь, что это значит?

— Много раз видел в самых сладких снах. Будете драться подушками?

Ева прижала Рорка спиной к двери.

— Не бросай меня!

— Дорогая! — Рорк поцеловал ее в лоб. — Не могу!

— Ты же можешь привезти Вегас сюда. Можешь. Потому что… потому что ты — это ты. Пусть у нас здесь будет Вегас, это будет отлично. Стриптизерша будет раздеваться у тебя на коленях. Я оплачу.

— Как это мило с твоей стороны. Но я все-таки поеду. Вернусь завтра и положу холодный компресс на твой пылающий лоб.

— Завтра?! — Ева чувствовала, что у нее поднимается температура. Ей уже сейчас надо было положить холодный компресс на пылающий лоб. — Ты не вернешься к вечеру?

— Ты не была бы сейчас в такой панике, если бы слушала внимательно. Я лечу сегодня в Вегас с мужчинами, у нас целый самолет забит под завязку. Будут бесчинства, кого-то, возможно, придется брать на поруки. Я уже обо всем договорился. Надеюсь вернуть сюда всю компанию тем же самолетом завтра после обеда.

— Тогда позволь мне лететь с тобой.

— В другой раз. А теперь возьми себя в руки и помни, что, когда все это закончится, ты, возможно, арестуешь убийцу, да не просто убийцу, а грязного копа. Два по цене одного.

— Думаешь, мне от этого легче?

— Чем богат…

Ева зашипела от злости.

— Я найду место в этом доме, где никого нет. И буду орать во всю глотку.

— Отличная мысль! — Рорк подтолкнул ее к двери в коридор. — Я загляну к тебе перед отъездом.

— Еще нет четырех, — грозно предупредила Ева. — Вдруг что-нибудь сломается?

— Вполне возможно, это будет твоя шея, если не уберешься отсюда и не перестанешь мне мешать. Мне надо закончить работу.

Он откровенно вытолкнул ее в коридор и — во второй раз за этот день — закрыл дверь у нее перед носом.

17

Ева не считала, что она прячется. Ну да, она находилась в комнате, в которой раньше вроде бы не бывала — во всяком случае, она этого не припоминала, — за закрытой и запертой на замок дверью. Но она не пряталась.

Она работала, твердила себе Ева. В тихом месте, где никто ее не отвлекает. Она могла бы просидеть тут хоть сутки, для нее это не проблема.

У нее было раскладное кресло, рабочая станция — мини, но отличная по качеству. Настенного экрана Ева не увидела, но когда загрузила данные и отдала команду их вывести, стекло замысловатого зеркала потемнело.

Она немного поиграла с кнопочками и нашла миниатюрный автоповар и холодильник: под подоконником открылись дверцы, и они вылезли наружу. Она сунулась в ванную и убедилась, что там есть все необходимое, включая душ, напоминавший маленький водопад. Да, она могла бы тут продержаться. Если надо, годами.

Она взяла себе кофе и уселась за рабочую станцию. Первым делом Каллендар, сказала она себе.

— Привет, — поздоровалась Каллендар, когда ее лицо появилось на экране.

— Докладывай.

— Вообще-то тут жуткая дыра, но оборудование серьезное. Кто тут сидит, завяз крепко. По самое темечко. Система охраны тугая, как мой лифчик. Даже с ордером и помощью местного начальства потребовалось время, чтоб добраться до цели. Мы пронесли свои личные средства связи, потому что мы копы и у нас есть разрешение. Все остальные сдают свои телефоны прямо на космодроме.

— Что сделано на данный момент?

— Я работаю над звонками, а Систо над визитами. У него пока по нулям. У меня есть небольшой дзинь, но уж никак не дзынь, если вы меня понимаете, лейтенант. Дайте время.

— Что за дзинь?

— Да так, что-то вроде легкой изжоги. Вы и вправду хотите, чтобы я объяснила?

Жаргон электронщиков или бабский треп? Пожалуй, стоит кинуть монетку, решила Ева.

— У меня есть минутка.

— Давайте скажем так. Легкая изжога — это отражение передачи данных по телефону отсюда в Нью-Йорк, но мне придется пройти через несметную кучу фильтров, чтобы этот звонок подцепить. Я его подцеплю кровь из носа, потому что уже сейчас вижу: звонок прошел в Нью-Йорк после обеда в день убийства Колтрейн. И он не зарегистрирован. Может, звонил один из здешних техников и не внес в журнал, потому что звонил в службу «Секс по телефону». Но что-то мне в это не верится. Врожденная подозрительность.

— У меня тут есть отпечаток, след, эхо или как там это называется, с бросового мобильника. Мне надо знать, есть ли совпадение.

— Как только подцеплю здесь, проверю на совпадение. Как два пальца об асфальт.

— Знаешь, где был Рикер во время передачи данных?