Клятва воина

— Ха-ха-ха-ха! Точно! Ну и умница ты, Армила! Не зря ты у нас ученый лекарь. А камушки я все равно лучше кидала, чаще попадала в солнце, больше «блинчиков» пекла. Ты лекарь, а я пекарь, ха-ха-ха-ха-ха! — Она заметила каменное выражение на окружавших ее физиономиях и еще раз сдавленно хихикнула: — Х-хи-кк, вы как вареные лягушки на меня смотрите.

Аббат сосредоточился на протирании очков, чтобы не захихикать в ответ на замечание Бруки. Он степенно откашлялся.

— Друзья, путь к истине вырисовывается все яснее. Я, кажется, тоже могу предложить решение одной строки.

Сестра Скрива подняла глаза от кусочка коры:

— Просим-просим, отец Монотон!

— Тут, впрочем, ничего сложного. Где дерево встречается с землей? У основания, у корней.

Сестра Скрива снова уткнулась в запись.

— Все верно! Итак, что у нас получилось? Мы ищем старый клен, обвитый плющом, растущий возле озера. Этот самый Камень, как бы он ни выглядел, зарыт у основания клена, надежно спрятан от свирепого сына Драмза, кем бы он ни был.

Джем поднялся.

— Если я не запамятовал, Драмз — отец Аскора. Брат Аскора, Гуло, убил отца. У Драмза был Камень, Аскор этот Камень захватил и сбежал. Нам Аскор сказал, что Гуло ищет его, чтобы отнять Камень. Но прошла зима, а мы об этом Гуло ничего не слышали. Почему бы это? Ох, спинушку ломит! Извините, братцы, приму-ка я теплую ванну да бухнусь в мягкую постельку. Слишком часто приходилось на скалах спать, на жестких да холодных.

Аббат тоже встал и подхватил кузена под лапу:

— Я с тобой, Джем. Тоже ведь не молодею. А после ужина можно встретиться снова.

Все разошлись по своим делам. Уолт остался в саду, собираясь с духом, чтобы посетить лечебницу. Армила и Бруки вошли в Большой зал и направились к лестнице. Сестра Армила ощутила вдруг необъяснимое беспокойство. Взгляд ее упал на портрет Мартина, и она резко остановилась.

— Бруки, срочно к аббату. — Она схватила подругу за лапу. — Пойдем немедленно.

13

Юфус Легкая Лапа — всем ворам вор. Толстощекий, курносый, полевка-береговушка в щегольской шоколадного цвета шкурке, он слыл прекрасным парнем, добрым, готовым поделиться последней коркой. Юфус беззаветно любил свою милую пухлую супругу — но не признавал права собственности. Жена его, Диджети, не уставала пилить супруга за приверженность к преступному присвоению ценностей, хотя втайне даже гордилась непревзойденным криминальным мастерством своего мужа.

— Юфус, старая скотина, ты бы звезды с неба спер, если бы они не были накрепко приколочены золотыми гвоздиками и если бы ты смог до них дотянуться.

Чем не комплимент? Благодарный Юфус ласково обнимал и целовал женушку за подобные замечания.

— Что ж поделаешь, сахарная моя, — притворно сокрушался он. — И вся семья наша такая, и предки все. Вот взять мою бабку. Стащит старуха пирог со стола и потом объявляет: «Ходили это мы с пирогом чего вкусненького для вас поискать».

Уютная норка Юфуса и Диджети находилась на берегу того самого озера, в котором Уолт Улепетун отмачивал ужаленный осою хвост. Вход в нору замаскирован по всем правилам не только природной, но и изощренной воровской конспирации. А за входом пряталась настоящая сокровищница. Картины, музыкальные инструменты, блюда, вазы, ювелирные изделия. Множество мелких поделок: резные хвостовые кольца, вязаные браслеты-налапники, броши, ожерелья, головные обручи и повязки. Все это сверкало и переливалось в свете художественно выполненных фонарей. Расчудесная нора!

Куда только не забредал Юфус в поисках добычи! Сведущ был в географии, разбирался в привычках и повадках лесных жителей. Тихим солнечным деньком пробирался он однажды по лесу и заметил сорочье гнездо. Украсть у вора — двойное удовольствие. Сороки — воришки известные, не упустят возможности прихватить блестящую вещицу, и не столь важно им, драгоценность это или простая побрякушка. Юфус тотчас спрятался в кустах и затаился, наблюдая за птичьей квартирой. Очень скоро крупная черно-белая хозяйка взметнулась из гнезда, искусно огибая деревья и ныряя под ветки, устремилась к юго-западным окраинам леса.

Юфус снял с плеча моток прочного шнура и пробормотал:

— Счастливого пути, белобокая! Не торопись обратно.

Гнездо сороки — место не безопасное. Птицы эти сильны и беспощадны к нарушителям своего покоя.

Сорока уже почти исчезла из виду, как вдруг ее пронзила выпущенная из лука стрела. Птица с предсмертным криком рухнула в кусты. Юфус вернул веревку на место и побежал к месту гибели сороки. Двигался он не только быстро, но и осторожно, понимая, что для него неизвестные охотники стрелы тоже не пожалеют. Заметив движение в кустах, Юфус бросился за дерево и замер, сжав в лапе кинжал.

Из зарослей папоротника вышли четыре горностая, все пятнистые, бело-рыжеватые по сезону. Каждый вооружен коротким луком и колчаном со стрелами. Один из них поднял убитую сороку и обратился к другому:

— Только ты остался пока без птицы, Грик. У нас на троих голубь, скворец и эта сорока. Лорд Гуло вряд ли будет доволен, если ты вернешься без добычи.