Клятве вопреки

— Я встретил мисс Бичем прохаживающейся по набережной и уговорил присоединиться к нам.

— Я сама уже возвращалась, — огрызнулась она. — Если бы ты задержался на десять минут, то нашел бы меня здесь.

Постон перевел взгляд с Маркейл на своего хозяина и спокойно спросил:

— Простите, кэп, прикажете навесить дверцу, чтобы можно было отправиться?

— Что за вопрос? Разумеется. — Уильям забрался в экипаж и сел напротив Маркейл. — Когда закончите, отвезите нас обратно в гостиницу. У мисс Бичем осталась там одна моя вещь, которую она хотела бы вернуть мне.

Маркейл фыркнула.

— Да, кэп. Я сейчас, — кивнул слуга.

Подняв руку, чтобы убрать с лица волосы, Маркейл увидела свои грязные пальцы и поморщилась. Ее платье было в полосках сажи и грязи от ведер, ноги в чулках совершенно черными, и ей было почти страшно увидеть, как выглядят ее лицо и волосы.

Экипаж слегка наклонился, когда Джон Постон вставлял на место стержень. Хотя Маркейл потребовалось некоторое время, чтобы вытащить стержень, у Постона, по-видимому, не возникло трудностей с тем, чтобы вернуть его в первоначальное положение, хотя петля все же выглядела теперь немного криво.

Грустно взглянув на погнутый стержень, слуга, ни слова не сказав, бросил на Маркейл любопытный взгляд. Проверив, что дверь работает, он удовлетворился этим, закрыл ее и запер, и вскоре они тронулись с места.

Внезапно почувствовав невероятную слабость, Маркейл откинулась на подушку в своем углу экипажа. Когда они окажутся в ее номере гостиницы, Уильям потребует шкатулку, и она отдаст ее ему. Теперь, когда она знала, что значит эта вещица для Уильяма и его семьи, у нее не осталось другого выбора.

Но что ей делать с шантажистом? Может ли она поторговаться, заменить этот предмет другим, возможно, более дорогим?

Чего бы это ни стоило, она заплатит.

Глава 9

Письмо Уильяма Херста брату Роберту, написанное на палубе его первого корабля.

«Я назвал свой корабль «Хитрая ведьма». Он замечательный, быстрый и, как ножом, режет воду. Теперь я лишь удивляюсь, почему так долго не решался купить его.

Странно, как часто в нашей жизни происходит нечто такое, что может принести очевидную пользу, а мы сопротивляемся этому изменению, словно оно несет вред, а не предоставляет благоприятную возможность».

— Я все еще никак не приду в себя, вспоминая, как ты решила украсть у меня реликвию, — заговорил Уильям еще до того, как экипаж успел свернуть за первый угол. — Тебе следовало знать, что я так это не оставлю и не позволю тебе скрыться.

Маркейл из-под ресниц рассматривала Уильяма, который все это время держался спокойно и сдержанно. Прежде он таким не был. Жизнь не была слишком добра к нему.

Мысль эта причинила ей боль, и Маркейл опустила взгляд к рукам, слегка зажатым в коленях. «Надеюсь, он стал таким не из-за меня. Несомненно, наш разрыв он перенес легче, потому что у него было преимущество негодовать, а мне оставалось только сожалеть и…»

— Маркейл! — Уильям серьезно посмотрел на нее. — Нам нужно поговорить о той вещице, что ты столь бесцеремонно позаимствовала у меня.

— Ты прав. Пора с этим разобраться. — Она вздохнула. — Я сказала тебе, что уже отдала ее, но… я солгала. Она еще у меня.

— Я знаю.

— Почему ты так уверен?

Вопрос, очевидно, немного позабавил его.

— Потому что ты до сих пор еще здесь, в этом городе. Я не имел бы удовольствия видеть великую Маркейл Бичем в Саутенде, если бы ты не ждала встречи с кем-то.

— Мне нравятся милые маленькие города, так же как нравится Лондон, — сухо отозвалась она. — В них обретаешь душевное спокойствие.

Уильям выразительно поднял обе брови.

— Я прежде была в Брайтоне…

— Который в десять раз больше Саутенда.

— …И он мне очень понравился.

— Уверен, у тебя там был полный дом гостей.

Черт побери, она терпеть не могла, когда он просто читал ее мысли.

— По-разному, — уклончиво ответила она.

— Во всяком случае, ты не была одна… как здесь. — Взгляд его синих глаз скользнул по ней. — Давай начнем сначала, и ты расскажешь мне, почему ты оказалась здесь и зачем украла у меня эту штуковину. Только на этот раз расскажи мне все без утайки.

— Я пытаюсь быть честной с тобой, а ты просто… — Почувствовав вспышку нарастающего гнева, Маркейл сделала медленный вдох, чтобы успокоиться. — Уильям, мы столкнулись со страшной головоломкой. Тебе нужна эта драгоценность, чтобы освободить брата, а мне она необходима, чтобы…

Следует ли рассказать ему все как есть? Поймет ли он?

— Уильям, — продолжила она, встретив его недоуменный взгляд, — все так, как я уже говорила тебе: меня шантажируют.

Слова пока не приближали их к истине, они походили на свет свечи, неуверенно мерцающий и такой слабый, что даже легкое дыхание могло погасить его.

— Кто?

— Я не знаю. Он посылает…

— Он?