Клятвоотступник

Кузнецов после того, как Эрика трудоустроилась, все чаще и чаще предавался размышлениям, которые его нисколько не кормили. Желание вернуться на русский склад у него то возникало, то пропадало. Он в принципе был не против там поработать, но его не устраивала почти символическая зарплата. Безысходность все больше и больше брала верх над молодым мужчиной. Он, дабы вообще не чокнуться и не сойти с ума, нередко садился в автобус и ехал в Цунден. Этот небольшой городишко все больше и больше притягивал его к себе. Многие улицы были ему почти знакомыми, даже родными. Здесь он оказывался в потоке людей, что в какой-то мере поднимало его жизненный тонус. По городу бродил он иногда часами, но он никогда не заходил в единственный дом престарелых, где работала его любимая. Он прекрасно знал, что ей было не до русских анекдотов. Он и сам видел, что она очень устает на работе и стесняется своей «профессии». Из местных немок, особенно молодых, никто не работал в этих заведениях. После работы Эрика очень долго сидела в ванне и тщательно мыла свое тело. Затем она сильно душилась, словно хотела доказать ему, что на ее нежном и молодом теле нет остатков старости или каких-либо человеческих болезней. Сам русский никогда не заводил речи о стариках или о каких-то альтхаймах. Он всегда щадил ее самолюбие. Да и на это он не имел право. Он, сильный и здоровый бездельник, сидел на мизерной зарплате доверчивой и порядочной немки. Одно, что он мог сделать полезного для семейного бюджета, это экономить.

Необходимость этой «процедуры» он понимал с каждым днем и с каждым часом. Кое-что в этом отношении ему удавалось сделать. Он по деревне все больше и больше ходил пешком. В самый дешевый магазин «Альди» ездил на велосипеде. Резко сократил он поездки и в райцентр. Эрика его экономику не признавала. Она делала все возможное, чтобы холодильник всегда был полным. Однако все это не успокаивало нервную систему беглого. Санька Кузнецов из глухой сибирской деревни хотел большего в этой жизни. Не ради дешевой бутылки пива он скитался по лесам и жил почти все это время отшельником.

Александр вновь и вновь возвращался к своему мужскому идеалу – Фариду. От зависти к богатствам однополчанина ему иногда хотелось плакать. Мысль о том, что надо набрать номер телефона и позвонить земеле преследовала его почти каждый день и ночь. Он иногда открывал записную книжку и вновь ее закрывал. Стыд в прямом смысле его душил. Он, дабы не смалодушничать перед другом, записную книжку все чаще и чаще прятал подальше от себя. В некоторые минуты отрешения от человеческого мира он обращался к Богу и просил у него помощи, возвращался и к пророческому сну родной матери…

Наступила суббота. Александр в этот день, как правило, приезжал в Цунден, чтобы встретить свою Эрику. Она в три часа дня заканчивала работу и после этого они гуляли по городу. До встречи на вокзале у него оставалось около часа. Он направился в парк, в котором всегда было очень многолюдно. Неподалеку от его входа находилось несколько торговых палаток. Всевозможные тряпки и безделушки на этот раз Александра не интересовали. Он неспеша подошел к небольшому искусственному озеру и невольно залюбовался мощным фонтаном, который был установлен в самом его центре. Неожиданно его кто-то по имени окликнул, он повернулся. От увиденного Кузнецов чуть было не присел. За одним из столиков, расставленных на берегу вдоль озера, сидел неудачливый «засранец» Иннокентий, Икона. Рядом с ним сидела Эрика, которая также, как и он, все еще не могла прийти в себя от неожиданной встречи со своим другом. Мужчины, словно давние знакомые, весело смеясь, двинулись навстречу друг другу и по-русскому обычаю трижды обнялись. Никто из них не ожидал, что им когда-то опять придется встретиться. Верзила в свой единственный день работы на складе, честно говоря, и не придавал большого значения личности молчаливого мужчины. Интеллигент был уже в годах, новенькому он был до лампочки. У каждого были свои проблемы, свои головные боли. Сейчас же, скорее всего, сама судьба заставила работяг вновь увидеться. Иннокентий был рад встрече с верзилой. Его глаза вообще заискрились огоньками, когда он узнал, что этот молодой парень является другом красивой немки Эрики, с которой он познакомился на барахолке не без помощи русского торгаша Николая.