Клятвоотступник

От этих мыслей у беглеца опять перехватило дух. Дьяволское решение остаться в Германии отступило на второй план, отступило навсегда. Животный страх перед последствиями за преступление опять овладел им. Он робко вышел из-за укрытия и сделал несколько шагов в сторону колонны. И в этот же миг беглец увидел капитана Макарова, который неожиданно повернул свою голову в сторону особняка, где только что его подчиненный прятался. Александру сейчас казалось, что его начальник в данный миг не только читает на расстоянии его мысли, но и чувствует его душу и сердце. У него опять появилась жалость к этому офицеру, который очень долго «сидел» на роте. Это чувство одновременно наполнилось гордостью за свою роту, за армию, которая два года для него была настоящей школой возмужания, местом испытаний на человеческую прочность. Со слезами на глазах солдат сделал еще пару шагов навстречу командиру, который в какой-то мере на два года заменял ему отца. Сейчас он не сомневался, что мужчина-исполин в военной форме поймет своего подчинненого, направит его на истинный путь, не допустит роковой ошибки, которая может привести его на скамью подсудимых. Метров за десять до офицера, Кузнецов неожиданно остановился и остолбенел. В глазах ротного были слезы, Александр не хотел верить своим глазам. Он считал, что такой умный и сильный человек не может плакать. Он сделал еще один шаг вперед, сомнений уже не было. Седовласый мужчина плакал. Слезы на его глазах были отчетливо видны, как и все его лицо, которое в этот момент освещалось лучами ночного электрического фонаря. Что это были за слезы, почему плакал командир, солдат не понимал. Он также не мог понять и своих дальнейших действий. Он резко повернулся на сто восемьдесят градусов и рысью рванулся в противоположную сторону. Минут через пять он оказался на окраине города. Здесь была тишина, тишина необычная. Беглец решил перевести дыхание и опустился на скамеечку, неподалеку от небольшого ручья. Сейчас в его голове мыслей не было, кроме одной и правильной. Решению остаться здесь, остаться навсегда он решил никогда больше не изменять. И этому никто и ничто ему не помешает. Не страшился он и экзекуций. Жить лучше, жить по-человечески дезертир Советской Армии не считал преступлением…

В русский хайм Александр приехал вечером, к этому времени мотострелковый полк уже покинул Дахбау. Настя приходу кавалера очень обрадовалась. Аусзидлеры уже знали, что русские ушли из соседнего городка и поэтому она без всяких обиняков спросила своего ухажера:

– Саня, а что ты дальше собираешься делать? Мне наши ребята говорили о том, что кое-кто из солдат убегает… Офицеры и немцы их ловят, всем им грозит тюрьма…

Такой неординарный вопрос с комментариями сильно задел молодого человека. Он мгновенно замолчал. В его душе и в сердце на какое-то время «поселился» холодок непонимания и даже определенной ненависти к свой подруге. Настя почти мгновенно заметила разительную перемену в поведении парня. Стремясь исправить свою нетактичность, она крепко сжала его руку и тихо прошептала:

– Ты, пожалуйста, не обижайся на меня, Саша… Я ведь тебе зла не желаю… Мне с тобою очень хорошо… Когда нам хорошо, тогда и больше умных мыслей приходит в голову… Так ли я говорю, мой силач и красавец?

Кузнецов в ответ ничего не ответил. Он только с силой схватил девушку за руки и приподняв ее, словно ребенка, сильно поцеловал ее в губы. Та ответила тем же…

Первую ночь после побега из войсковой части дезертир Советской Армии провел наедине со своей любимой, влюбленным было очень хорошо. Они, крепко обнявшись, бродили по небольшому городку, который утопал в зелени и был наполнен тишиной летней ночи. Улицы городка были пусты, ни одна живая душа не мешала им гулять или размышлять. В эту ночь они очень мало разговаривали друг с другом. Все больше молчали, размышляли про себя. Настя понимала, что ее друг очень сильно переживает за содеянное. В этом она убеждалась сразу, как только мельком бросала на идущего рядом свой взгляд. Ей казалось, что он стал меньше ростом и сильно постарел. Даже его глаза уже не были столь озорными по сравнению с первой встречей, когда она сидела на заборе военного городка. Иногда в голову девушки приходила мысль о том, что надо все это отбросить в сторону и помочь солдату вновь вернуться в часть, или позвонить военным. Она уже нашла несколько вариантов, оправдывающих ее Сашку, почему он отстал от эшелона. Все они для нее казались реальными и правдивыми. Настя нисколько не сомневалась в том, что ее друга никто не посадит в тюрьму и никто не будет называть его предателем или дезертиром. Эти мысли у нее особенно настойчиво «стучались» рано утром, когда начали свое движение первые поезда…