Клич мятежников (сборник) (СИ)

   - Послушай, что тебе скажет старый индеец, который пьян последние пятьдесят лет, - сказал Джонни Облака Нет. - Послушай, что скажет тебе старый городской дурак. - Это была наша земля. Мы жили тут, как хотели. Мы воевали ради славы и гордились подвигами. Мы брали себе жён, и они рожали нам детей. Мы охотились, ловили рыбу и заставляли рабов сажать маис. Такой была наша жизнь... - он дотянулся до бутылки и сделал большой глоток. - Потом пришли вы. Белые, - он ткнул узловатым коричневым пальцем в грудь мальчика. - И вас было мало, и мы убили вас, и сняли с вас скальпы, и хвастались невиданными трофеями. Только самые умные из нас сказали: "О смотрите, братья, мы убили их, но даже их мальчики взяли с собой каждый нашего воина, и их женщины разбили головы своим младенцам, а потом вонзили себе в горло ножи, чтобы не стать нашими рабынями." Мы посмеялись над словами тех немногих. И тогда вы пришли снова. И мы снова убили пришедших. Но вы пришли снова. И приходили до тех пор, пока нашему племени не осталось лишь бегство в болота... - голос старика был монотонным, в нём звучало что-то, подобное раскату дальнего бубна. - Мы бежали, забыв о наших прошлых подвигах. И не успели мы посчитать тех, кто остался, как вы пришли следом. Много ваших утонуло, не зная троп. Много ваших пало от наших стрел и пуль. Но мы просыпались после победы - и снова видели проклятые соломенные головы! - голос старика сделался резким и злым. - Они шли, шли и шли, словно не знали, что такое смерть! Да... И тогда мы - те, кто уцелели от ваших метких пуль, от ваших страшных длинных ножей - мы смирились. И ждали, когда нас добьют. В болотах, не на тех землях, на которых когда-то вольно жили мы, а теперь дымили ваши города, которых было больше, чем людей в нашем племени в пору его расцвета... Вот так мой народ потерял всё...

   - Радуйся! - выкрикнул Уилф, не в силах больше терпеть чего-то, ему самому непонятного, что буквально разрывало его изнутри.

   - Чему?! - криком ответил старик. - Ты ничего не понял из сказанного мною, глупый белый мальчишка, который умеет только сражаться, но совсем не умеет думать?! Вы отняли у нас нашу землю, потому что были сильней. И кто теперь хочет забрать её второй раз?! Чёрные люди, чей бог плеть, которые плачут, когда их бьёт мужчина, но готовы затоптать ногами слабого и больного? Трусливые каучупины (1.) с языками длинными и лживыми, как у змеи, и сердцами, маленькими, как у зайца?! Разве они победили вас в бою, чтобы сказать - завоёванное белыми - теперь наше?! Разве они разбили нас в сражениях, чтобы владеть нашей землёй?! Разве их кровь лилась на равнинах и в болотах, в лесах и на морском берегу?! Вы были глупы и отдали им сами то, чем овладели по праву силы. Но с чего нам, последним людям этой земли, радоваться, видя такое - как сильнейшие склонились перед слабейшим, сами запугав себя нелепыми призраками и глупыми сказками? У вас было право владеть нашей землёй.Право Силы. Но права подлости, права болтовни - мой народ не знает и не признаёт. (2.) Я знаю, вы зачем-то пошли за океаны, воевать с другим народом белых по имени русские, и русские не покорились вам, и жестоко бьются с вами на порогах своих домов - и вы не можете одолеть их! Видно, у них настоящее сердце белого - сердце, которое не трепещет, даже когда его вырывают из живой груди! Зачем вам нужна была эта война, если в своём доме, на своей земле вы отреклись от того, чтобы быть хозяевами?! Где ваша Сила?! Где её великое Право?! - старик закашлялся и снова свирепо приложился к бутылке.

   1. Латиноязычные на индейских диалектах юга США. 2. Подобные рассуждения - не плод воображения автора. Их действительно всё чаще делают в последнее время вожди некоторых уцелевших индейских племён.

   Уилф подавленно молчал. И не поднял глаз, когда Джонни Облака Нет заговорил снова:

   - Я вижу, не все такие, как я сказал. Когда вы не слушаете двоязыких безродных людишек, правящих вами, когда поступаете так, как велят вам сердце и кровь - вы ещё способны на многое... И я не думаю, что эта земля отойдёт неграм и каучупинам. И не хочу - чтобы отошла. Пусть лучше останется вам. Нам её всё равно уже не вернуть. Нас мало. Мы пьяны и слабы. Мы ломаемся перед вами за ваши деньги, изображая из себя наших предков... И те из нас, кто поднялся "наверх" в вашем мире, который не ваш, давно не слышат барабанов своих племён, хотя на словах называют себя их именами...