Клин клином

Гравийная дорога, ведущая к старой автобусной остановке, немилосердно заросла полынью, а сама остановка заметно облезла и лишилась фонарного столба. Он хочет пробраться сквозь темно-зеленые, почти черные стебли полыни и усесться на лавочку, чтобы вновь погрузиться в волнующие воспоминания того, как приятно губы Мурата касались его, когда они обнимали друг друга на этом месте… но тут глядит под потолок и страшно пугается. Там раздулось большое осиное гнездо, и, если бы не приглушенное жужжание, Денис точно бы напоролся на неприятности.

Угор, по которому он и Мурат когда-то спускались к нежно-зеленому полю, зарос тоже, но тропа, ведущая к лесу, напротив – расширилась, превратилась в удобную дорогу.

У блекло-синего горизонта уже поблескивает тусклый венец из звезд. Ветер стоит ощутимый и теплый, так что мошка мучает не сильно. Денис глубоко вдыхает запах полевых цветов и на ходу потягивается, хрустя спиной. Наступающая ночь звучит его тихими шагами, его тихим дыханием, шелестом душистых трав, далеким-далеким шумом трассы… а еще чем-то прозрачным, едва скрипучим.

Он разворачивается, прислушавшись. В той стороне дороги двигается маленький пучок света. Кто-то едет на велосипеде. Тонкий и резкий луч фонарика касается рукава футболки. Некто крутит педали с заядлой частотой. Денис думает, что, кто бы это ни ехал, ему следует срочно смазать цепь. А еще он задумывается о том, что завтра обязательно вернется к дому Котовых и воспользуется предложением девушек попить чай. Наверное, внутри дома новоселы пока мало что поменяли.

Тут колеса шуршат у самой спины. От близкого света собственная тень двигается наискось. Прежде чем Денис поворачивается, звучит голос, от которого лицо замирает в неверии и спину осыпает горошинами мурашек.

– Хей, может, подвезти?

Мурат останавливается прямо перед ним, одной ногой упираясь в землю, а другой удерживая педаль. Волосы, взлохмаченные ветром, на макушке торчат как перышки. Его глаза – черная топь – смотрят безотрывно, и Денис смотрит в ответ, не замечая, с какой неожиданной силой собственная рука сжимает лямку рюкзака. Выглядящий скорее печальным, чем радостным, словно заранее готовится к неудаче, Мурат не похож на выцветшее воспоминание, обрывистую кальку прошлого. Но в то, что он, наконец, спустя столько лет стоит так близко, верится с трудом. Денис касается его плеча, и ладонь Мурата обхватывает его ладонь. Это не мираж, рожденный тоской, – он в самом деле догнал его на велосипеде, в самом деле предложил подвезти…

Даже в самых отчаянных фантазиях Денис не представлял, что они вновь встретятся именно так.

– Ты?

Мурат тянется к нему медленно, на пробу, затем обнимает, уткнувшись носом в изгиб шеи. Он выдыхает щекотно и горячо, его ссутуленные плечи дрожат. Есть в этом выдохе столько тяжести и облегчения, невысказанных слов и очевидных чувств, что умереть бы на месте. Руки Дениса невольно сминают его рубашку, тесно прижимают к себе в страхе потерять вновь.

– Ты не обманул меня. – Теплый шепот чувствуется шеей. Денис не понимает, что это значит, но не переспрашивает. – Я так скучал по тебе.

Они дышат спокойно и одновременно, ощущая себя частью друг друга. Все в этот момент кажется Денису чудесным, неземным: их тихие голоса, томная тишина в момент, когда нужно подумать о многом и многим насладиться, их долгие взгляды и аккуратные касания… словно не было между ними пропасти в пять лет, не было изматывающей разлуки и все то, что они пережили порознь, уже не имеет значения.

Денис прижимается щекой к его плечу и тут же замечает, что на заднем колесе велосипеда, там, где полагается быть багажнику, есть лишь замызганный щиток. Как же этот дурачок собрался его подвозить? Смех выходит против воли, беззвучный и глупый. Мурат берет его лицо в ладони и спрашивает, в чем дело.

Дело в том, думает Денис, что я все еще люблю тебя. Люблю тебя так сильно и пылко, что хватит на двоих. И пусть это больно и некрасиво, пусть это неуклюже и даже незрело, но я скажу это вслух… скажу, если буду уверен, что эти слова тебе нужны.

– Я устал быть без тебя, – отвечает он.

Мурат прижимает его ладонь к своей груди.

– Я здесь.

Столько всего хочется у него спросить: как тот жил все это время – чем жил? Надолго ли приехал? Хочется узнать, кто такие Вуйчик Даша и Настя, которых Денис ошибочно принял за новых жильцов. А та девочка с косичками – он поражен своей бестолковости – это же Милана! И Толик со Славой (тут он издает тихий звук не то смеха, не то удивления), они ведь знали, что Мурат приедет, но специально ничего не говорили, чертовы конспираторы!

Вопросы метаются суматошными искрами, готовые вот-вот вырваться наружу. В этот момент Мурат улыбается – «Потом. Все потом» – и мир вокруг них становится для Дениса неважным.