Клин клином

Правда, счастливая невеста Вика, несмотря на всю романтичность и сказочность этой восхитительной к тому же и по смелости воплощения истории, как порядочная дочь в глубине души всё-таки жалела, что нет сейчас рядом пусть иногда излишне властной и строгой, но по-своему любящей мамы, пусть и слабовольного, но такого доброго папы… Не могла бесхитростная новобрачная при этом даже догадываться, что её совсем ещё не обтрёпанное в житейских перипетиях чистое дочернее чувство и, при всей спорности с некоторых пор, всё ещё в какой-то мере безотчетное доверие к самому родному на свете человеку – матери очень скоро сыграют далеко не лучшую в судьбе всего семейства роль. Именно эти святые чувства дочери помогут её родительнице осуществить свои замыслы, направленные, по разумению Изольды Павлиновны, исключительно во благо…

Счастливый жених Кирюха – от рождения неизлечимый легкомысленный романтик, а теперь на полном серьёзе взявший на себя ответственность за благополучие создаваемой семьи, тоже, как порядочный сын, немного сожалевший об отсутствии на свадебном пиру его простодушных, бесхитростных, далёких от элементарного понятия о каких-либо интригах родителей, на следующий же после свадьбы день без колебаний отпустит свою возлюбленную для поправки немного пошатнувшегося из-за предсвадебных волнений здоровья на курорт, куда пригласит свою дочь нежданно-негаданно свалившаяся как снег на голову Изольда Павлиновна. Отпустит не только ради душевного равновесия самой жены, но в большей мере ради сохранности здоровой основы для физического и психического благополучия будущего малыша. А сам останется в отряде мужественно отрабатывать денежные издержки, связанные с такой удавшейся свадьбой, которая запомнится не только ему с

с Викой, но и всем его друзьям-студентам, наверное, до конца жизни.

И лишь спустя годы, уже после официального развода, который, несмотря ни на что, не помешает Виктории и Кириллу остаться добрыми друзьями, узнает он и истинную причину нерождения «самого настоящего ребёнка», о котором влюблённые так мечтали, и вообще о многом, что помогло злодейке судьбе изящными руками Изольды Павлиновны разрушить их только-только начинающееся семейное счастье.

Вика без малейшей утайки расскажет Кириллу, что пока тот в поте лица трудился последние недели на самых трудных, а потому и высокооплачиваемых объектах своего стройотряда, чтобы с честью выйти из материально зависимого положения, в которое ввергли его расходы на женитьбу, красавица-тёща изощрилась в своем коварстве по высшей, как говорится, планке. Изощрилась настолько, что спустя некоторое время самой станет не по себе. Это когда ей, уже пенсионерке, растерявшей свои былые влиятельные связи, поблекшей внешне и не совсем здоровой телесно, вдруг неудержимо захочется прижать к груди крохотное живое существо – мальчика или девочку, – хоть капельку похожее если не на неё самоё, то хотя бы только на Вику, а прижать окажется некого…

Изнывавшая поначалу от так полностью и не удовлетворённой жажды мести, прозреет «фаворитка дьявола» (как называли её некоторые завистницы) Счастливцева слишком поздно, когда увидит и поймёт, что сотворённое её собственными усилиями женское бесплодие дочери не только не убило чувство Вики к своему первому и, видит Бог, единственному по-настоящему любимому мужчине Кириллу, но и лишило дочь возможности исполнить главное предназначение женщины и в последующих, всё менее и менее удачных браках. Когда похоронит тихоню-мужа, в душе всегда стоявшего за истинные интересы дочери, глубоко страдавшего морально из-за некрасивых «антизятьевых» и прочих подобных проделок неукротимой жены, но так за всю совместную с нею жизнь и не осмелившегося хоть раз «вякнуть» против, в результате не выходя из хронической депрессии спившегося и скоропостижно скончавшегося от не такого уж и внезапного, вполне ожидаемого сердечного приступа. И – когда, в предназначенный ей Богом час умирая, обнищавшая и измученная болезнями сама, не увидела рядом ни единого близкого человека (дочь в эту минуту находилась на очередном лечении от бесплодия). Их, близких, у чрезмерно горделивой дамы увы, не получилось.

***

В августе же того неблизкого уже года, когда Вика послушно сменила свадебные наряды на курортные, видение её матерью жизненной правоты было иным. Безоглядно отдаваясь сладкому чувству мести «супостату-совратителю невинной девочки, коварно пробравшемуся в зятья туда, куда его не звали, злостно и цинично надругавшемуся над интересами и честью порядочной семьи», мстила мама-тёща изощрённо, цинично, хладнокровно.

Для начала Изольда Павлиновна высмотрела среди курортников респек-

табельного кисловодского санатория «Красные камни», а затем и на территориях соседних цитаделей здоровья нескольких наиболее симпатичных лицом и стройных телом и при этом достаточно высокого с виду уровня жизни молодых людей, как бы невзначай перезнакомилась с каждым сама и, запросто потом с ними со всеми общаясь, поочерёдно представила их своей дочери.