Клин клином

Надежда даже расстроилась, что ей не хватает слов объяснить, что она чувствует. А ведь она считала себя культурной и хорошо образованной. Старалась попасть на все выставки, о которых говорили по телевизору и упоминали в прессе. Заставляла себя слушать экскурсовода и, кажется, даже видела на картинах то, о чем тот говорил. А тут выяснилось, что она ошибалась.

«Но ведь выяснилось же, – утешила себя Надежда, – значит, все еще можно исправить. А сейчас – сундук. Где он может быть?»

Но в комнате тетки Нилы его не оказалось. Девушка обошла весь дом – результат тот же. А как же стойкое ощущение, что она видела зеленый, расписанный цветами, с металлическими полосами сундук не только во сне? Правда, оставались еще подпол, чердак и сарай во дворе.

Поразмыслив, Надежда остановила свой выбор на чердаке. В подпол сундук было просто не затащить через небольшое отверстие в полу. В сарае он бы уже давно проржавел и рассыпался в прах, как, впрочем, и в подполе.

Вообще-то на чердак она поднималась от силы раз пять-шесть за всю свою жизнь. Вековой слой пыли и седые космы паутины вызывали у нее брезгливость, а летучие мыши, что, по слухам, там водились, вгоняли в панику. Местные подружки утверждали, что они мертвой хваткой вцепляются в волосы, если их потревожить. Хотя в одной телевизионной передаче про животных говорили обратное, проверять на собственном опыте, кто прав, девушке не хотелось. Поэтому Надежда поднималась по узкой скрипучей лесенке с замирающим сердцем. А откинув крышку люка, ведущего наверх, долго осматривалась по сторонам, вытянув шею.

Как она и помнила, здесь была свалена поломанная плетеная мебель, какой-то рваный абажур с шелковой бахромой по краю, старый гамак с дырой посередине, ящики и коробки, остатки стройматериалов, покрытые таким толстым слоем пыли, что он казался серым бархатистым ковром. Летучих мышей, правда, не было видно, вместо них к стропилам крепились ласточкины гнезда. Писк птенцов в них успокоил девушку. Разве стали бы птицы селиться там, где опасно, тем более выводить потомство?

Переведя дыхание, Надежда поднялась по ступенькам повыше и наконец ступила на дощатый пол чердака. Пригнувшись, чтобы не задеть свисающую с деревянных балок паутину, похожую на обрывки старой пряжи и ведьмины волосы одновременно, девушка принялась осторожно обследовать старье и рухлядь, что десятилетиями лежали тут непотревоженными. Коробки и ящики, к счастью, открывать ей не пришлось. Что-нибудь другое, возможно, но огромный сундук в них точно не поместился бы.

Когда Надежда уже перестала отряхивать джинсы от пыли, и, чихнув в очередной раз, запросто вытерла нос почерневшей от грязи рукой, ей наконец-то повезло. В тот самый момент, когда она была на грани отчаяния.

Вон он, сундук из ее сна! Стоит у стены, прикрытый листами шифера. Темно-зеленый цвет и розовые цветы едва угадываются под вековым серым налетом, железные петли изъела ржавчина, но это точно был он. Однако, когда Надежда, оттащив шифер, попыталась поднять крышку за утопленную в нее металлическую ручку, у нее ничего не получилось.

– Ну и где теперь искать ключ? – вопросила она, обращаясь в пространство.

Ответа не последовало. Тогда недолго думая девушка отыскала подходящую железяку непонятного происхождения и поддела крышку. Один раз, другой… Сдула с лица упавшую прядь волос и поднапряглась в третий раз… Неожиданно крышка поднялась, огласив чердак мелодичным звоном. Получалось, что сундук не был заперт, просто петли прихватило от времени.

Надежда замерла, ожидая увидеть нечто необыкновенное, что заставит сердце замереть от ужаса или от потрясения. Груды драгоценностей, старые книги в тисненых золотом переплетах, череп, сквозь пустую глазницу которого черным блестящим ручейком стекает аспид. Это на худой конец, естественно.

Ничего подобного. В сундуке оказались сложены какие-то тряпки, наверное вышедшая из употребления одежда, а оборотную сторону крышки украшали пожелтевшие картинки. Примитивные, неаккуратно раскрашенные.

Заинтересовавшись, Надежда присела на корточки. То, что картинки называются лубками и являются произведениями народного дореволюционного творчества, она знала. Вот только видела их так близко впервые. На одной, в центре, мыши на салазках везли хоронить кота, на другой, чуть левее, плясали мужик в поддевке и девица в кокошнике…